—Кэндис сказала, что билеты не возвращаются, а бронь не снимается, и я могу остаться и наслаждаться жизнью. А Выможете ехать домой, если хотите.

Монк остановился и поднял голову, глядя вверх. Не уверена, слышал ли он, о чем я говорила.

Я проследила за его взглядом. Мы оказались перед частными бунгало, расположенными среди тенистых пальм и скрытыми от посторонних взглядов стеной зелени и цветов. Тропинка, на которой мы стояли, располагалась между двух домов, заканчиваясь небольшим тупиком, где я увидела черный фургон с маркировкой Медицинский Эксперт и две полицейские машины.

Вот, черт,— подумала я.

—Интересно, что произошло, — сказал Монк.

—Это не наше дело.

—Кто-то умер.

—Люди постоянно умирают. Это еще не означает убийство.

—Но может быть и оно, — Монк подпрыгнул, пытаясь заглянуть через живую изгородь во двор одного из бунгало.

—Если и так, что с того? — вопросила я. — Мыв отпуске.

—Когда мы приехали сюда, ты сказала Кэндис, что это рабочий отпуск.

—Я солгала.

—И ты еще не понимаешь, как люди могут обманывать друг друга? — Монк подпрыгнул еще пару раз. — Это дом.

Он присел на корточки и немного отодвинул изгородь, чтобы увидеть двор. Я тоже присела и заглянула ему через плечо.

С другой стороны стояла горячая фонтанирующая ванна, вода из которой лилась через край и брызги стекали на землю как вулканическая лава.

В ванне лицом вверх плавала мертвая женщина с широко раскрытыми глазами и неестественно белой кожей. Губы трупа растянулись в жуткой усмешке, искусственно рыжие волосы веером распустились в воде, напоминая афро. Она была похожа на непристойную пародию циркового клоуна.

Должно быть, ей было за шестьдесят, ибо на ней был цельный купальник, маскирующий обвисшую грудь, и юбку, скрывающую ее зад. Моя бабушка носила подобный купальный костюм. Так одеваются все женщины, когда понимают, что превращаются в слоних-балерин из мультика Фантазия. Должно быть, на этих костюмах есть вшитые предупреждающие таблички.

Два гавайца-сотрудника морга в униформе с короткими рукавами достали труп из ванны и уложили в специальный мешок во внутреннем дворике.

Фотограф–криминалист снимал мертвую женщину и окровавленный кокос, лежащий недалеко от пальмы, в тени которой и находилась ванна.

В нескольких метрах оттуда находился шезлонг с белым одеялом, наброшенным поверх большой подушки. Я заметила корешок книги Джона Гришэма, стакан воды и большую шляпу от солнца на кофейном столике позади шезлонга.

Полицейский в униформе разглядывал обстановку в тени зонтика, его рубашка с короткими рукавами была мокрой от пота.

—Эу! Не делай таг, бро! — кто-то резко вскрикнул за нашими спинами.

Мы подняли головы и увидели крупного гавайского парня лет тридцати, стоящего на тропинке в позе «руки на бедрах», вблизи от пистолета, с пристегнутым к поясу значком. Он был в шортах, вьетнамках и гавайке с изображением посадки старинного гидроплана у тропического острова. Морщины вокруг глаз и на пухлых щеках натолкнули меня на мысль, что жизнь приносит ему больше радости, чем печали. Но в этот момент он не выглядел счастливым. Скорее, откровенно сердитым.

—Вы детектив, ведущий это расследование? — спросил Монк, поднимаясь на ноги.

—Се праль, бро. Лейт Бен Кеалоха, полиц Кауаи. Чо нуж вам?

—Понятия не имею, что Вы только что сказали. Я американец из Америки. Меня зовут Эдриан Монк, а это моя помощница Натали Тигер.

—Чо делт на мест ступлен?

Монк повернулся ко мне. —По-моему, нам нужен переводчик.

Я поняла детектива. Он говорил на жирном пиджине, несильно отличающемся от сленга калифорнийских серферов. Я не серфер, но выросла в Монтерее, и встречала многих из них. Они общались на пиджине, потому что их гавайские серфинг-идолы говорили на нем.

—Это лейтенант Бен Кеалоха. Он хочет знать, почему мы заглядываем за кусты. — Я повернулась к Кеалохе и мило улыбнулась. — Мистер Монк — полицейский консультант из Сан-Франциско. Он проявил немного профессионального любопытства. Не могли бы Вы рассказать нам, что произошло?

—Канеш. Макулеплеск в бсейн. Кокос упал и в башку бряк. Момона вахинеи утонл в бсейн. Как-т так, — ответил он. —Толст. Трудн тащить.

Никогда еще не слышала, чтобы так быстро тараторили на пиджине, да еще примешивая гавайские слова, но суть уловила. Я повернулась к Монку.