Стихотворения и поэмы
вернуться

Туманян Ованес
Шрифт:

С ВЫСОТЫ

Из тех великих и бессмертных дум, Что создает в союзе с сердцем ум, Из тех глубин душа взвилась в эфир, Чтоб с высоты взглянуть на божий мир. И вот моей души струится свет Там, где ни лжи, ни сплетен, ни клевет, Где нет в помине ни теней, ни туч. Где никогда не меркнет солнца луч. Высокое сродни душе моей. Без злобы, без печалей, без страстей Душа, сияя, в небесах парит, С надзвездной высоты на мир глядит. Огромен мир, широк — но всюду он На части рубежами разделен, Что ни страна — то свой суровый бог И сонм святых, пристрастен и жесток. И видно с высоты моей душе: Мир утонул в нужде и грабеже. И злобный бог мученья людям шлет, И жизнь везде — страданье, тяжкий гнет. И в целом мире нет страны такой, Где б труд царил и творческий покой, И где могла бы человека грудь Любви чудесным воздухом вздохнуть… Душа моя смущенно смотрит вниз: Нет сердцу ни пределов, ни границ — Всегда любовь находит в нем приют, Всегда все чувства песню в нем поют. С моих высот я нисхожу душой, Чтоб в светлых думах обрести покой. Опять она в мою вернулась грудь. Чтоб чистым воздухом любви вздохнуть. 1915

ЭКСПРОМТ

Итак, признаюсь вам, друзья, С моею музой в ссоре я, Теперь по собственной вине Писать экспромты трудно мне. Да, да, почтенные друзья, Давно в разлуке с музой я. Теперь я выезжаю в свет, Тут заседанье, там обед, Уж я политик, тамада, А муза скрылась без следа… Мне говорили, что она Теперь в горах живет одна, Что часто плачет в тишине, Что не забыла обо мне… Но кровью залиты пути, И трудно ей назад прийти. Когда б не груды мертвецов, — Благоухание цветов Живило б мирные поля!.. Когда вздохнет моя земля, Когда, отчизны вольный сын, Запросит песен армянин, Она придет — и тут, друзья, С экспромтом не замедлю я! 1915

С ОТЧИЗНОЙ

Я с юности направил взор в неведомый простор, Мой ум и сердце всё парят над бездной с давних пор; Но каждый раз, родимый край, тоска мне душит грудь, Когда я оглянусь на твой многострадальный путь, На молчаливые ряды изгнанников-сынов, На горе разоренных сел, сожженных городов, О, милый мой край, Унылый мой край! Я вижу; топчет лютый враг тебя, моя земля, Твое прекрасное лицо, цветущие поля; Я слышу стоны городов и разоренных сел И крики тех, кто нам принес кровавый произвол, Кто превратил в долину слез родимые края, И в песнях жалобных твоих осталась боль твоя. О, горный мой край, О, скорбный мой край! Ты вся изранена, земля, и всё же ты жива, Стоишь готовая сказать заветные слова. И веришь ты, что на твоем таинственном пути Тебе сама судьба, сам бог поможет их найти. Мы ждем великих слов твоих, мы напрягаем слух, Ты станешь той страной, куда стремится вольный дух. Священный мой край, Бесценный мой край! И верим мы — взойдет заря, настанет тьме конец, И воссияет яркий свет ликующих сердец, Блеснут вершины гор твоих, и, выглянув из туч, Впервые старый Арарат улыбкой встретит луч! И воспоет твою судьбу словами новых лет Не осквернивший уст своих проклятьями поэт, Грядущий мой край, Встающий мой край! 1915

«Ты явился к нам из страны снегов…»

Валерию Брюсову

Ты явился к нам из страны снегов Вестником любви, правды, красоты. В жаждущих сердцах пробудились вновь О счастливых днях светлые мечты. Пусть же зов летит из страны в страну Тех, кто будит ум и сердца людей, И свои мечты пусть сольют в одно Люди разных стран в эти дни скорбей. Пусть сердца любовь верная скрепит. Пусть союз их ввек будет нерушим, И дыханье их пусть одно живит, И сердца горят пламенем святым. Об одном пусть спор будет у людей И одно всегда им волнует грудь: В чьей душе любовь крепче и светлей, Кто к добру верней пролагает путь. Пусть, поэт, мечты оживут твои, Если правда то, а не звук пустой, Что на свете есть место для любви, Что мы можем жить все одной семьей. <1916>

ГРУЗИИ

Когда мне люди говорят, Что злобой Грузия кипит,— Я, изумлением объят, Испытываю боль и стыд. Неправда! Даже враг, и тот Признает, что на белый свет Тепло глядит ее народ, Что хлебосольней края нет. Она покрыта сотней ран И претерпела сотни мук, Но ни убийство, ни обман Ее не оскверняли рук. Не в преступлений мглу и муть, А к блеску зорь грядущих дней Она указывает путь Рукой приветливой своей. Кому не ясно, что ведет Ее всё выше твердый шаг? Кто может утверждать, что вот — Ее окутал смертный мрак? Недаром перед ней стеной Казбек возносится в лазурь, Чтоб охранять ее от злой Напасти полуночных бурь. Недаром Понт к ее садам Свое дыхание струит, Чтоб каждый куст был вечно там Цветами свежими покрыт. И кто же не слыхал из нас, Как всюду в Грузии народ, Над бедами судьбы смеясь, Беспечно, весело поет? Когда мне злобно говорят: «Над бездной Грузия стоит»,— Я, изумлением объят, Испытываю боль и стыд. <1916>

«Резвился в Кошакаре я…»

Резвился в Кошакаре [14] я, С косулей бегая, Ануш, На изумрудный склон взойдя, Увидел дивный сон, Ануш. Ту гору ветер тучей скрыл, Свет солнца моего затмил, И к богу я воззвал, но был К моим словам он глух, Ануш. Моя мечта была светла: Чтоб жизнь вокруг, как рай, цвела, Чтоб вечно длиться песнь могла И светел был весь мир, Ануш. Но быстро рвется жизни нить, Кто умер — тех не возвратить, Уйду и я, — недолго жить. Как быстротечна жизнь, Ануш! Ноябрь 1917

14

Кошакар — гора в Лори.

КАК ДИТЯ

Как дитя, придя в этот мир, я был Послушным всему, наивным, простым, — Что в руках держал, что в сердце таил, Роздал людям всё, холодным и злым. Лишь ребенком был я всегда для всех, Обмануть меня каждый мог шутя. И косились все на детский мой смех, И обиды я терпел, как дитя. Обращались все так грубо со мной — И брат, и жена, и ближний, и друг, И, сердцем скорбя, с глубокой тоской, Как ребенок, всех я оставил вдруг. И усталым стал, и бездомным стал, А бездомным став, томясь и скорбя, К вам иду теперь, — я от всех бежал, — Вы тоже, увы, младенцы, как я! 1917

МОЯ ПЕСНЯ

Владею я бездонным кладом И морем радостей и чар, И, точно высшую награду, Я получил прекрасный дар. Сокровищ бесконечных бездна В просторе сердца моего, Их раздаю я безвозмездно, Но нескончаемо добро. Я не боюсь, не опасаюсь Злодеев низких и воров, Иду по свету, рассыпая, Как солнце, блеск своих даров. Богат я, счастлив с дня рожденья, Вновь не вернусь я в этот мир, И отдаю без сожаленья Всё, чем меня он наградил. 5 января 1918