– До конца так до конца, - меньше всего мне хотелось тратить время на бессмысленный спор.

Казино - абсолютный наркотик. Однажды «подсевший» на игру останется в ней навсегда.

Паук играл осторожно, ставя немного. Тем не менее, раз за разом выигрывал. У крупье следовал один перебор за другим. И как следствие, моя стопка фишек таяла на глазах.

Игрок сделал очередную ставку и вновь выиграл. После этого поражения у меня на руках остались две последние фишки.

Паук поставил на кон одну.

– Чего-то боишься или растягиваешь удовольствие?

Я столько раз за последние полчаса находился на грани проигрыша, что перестал волноваться по пустякам.

Вопрос был продиктован обычным любопытством.

– Да как сказать... — он закурил очередную сигару.
– Если честно, то не хочется повторять ошибки напарников. Их сгубил азарт и ненужная спешка.

– А если «НЕ ЧЕСТНО»?

– Выигрывает тот, кто последним остался в живых.

– Согласен, это нечестно.

В очередной раз осторожный Паку остановился на тринадцати, а я перебрал.

– Последняя раздача?

– Выходит что так, - не задумываясь, согласился он.

– Уверен в победе?

– Разумеется – да. В противном случае не сел бы за стол.

– Твои приятели думали так же.

– Им не хватило выдержки.

– Это судьба, - философски заметил я, начав с шестерки себе и туза игроку.

– Судьба говоришь, - усмехнулся он.
– Ну, может и так, вот только…

Оборвав его на полуслове, вновь зазвонил телефон.

– Ха-ха-ха! – радоостно, с поистине детской непосредственностью, рассмеялся Паук.
– Как мило использовать один и тот же трюк дважды! Оригинально до невозможности!

– А вдруг что-то новое?
– без понятия, что на этот раз придумал искусственный интеллект, знаю одно - у него в арсенале достаточно грязных приемов, чтобы свести в могилу не одну сотню людей.

– Хочешь проверить? – ободряюще улыбнулся игрок.
– Бери не стесняйся.

– А почему бы и нет? – я протянул руку, сняв трубку.

– По счету «ТРИ» отвернись и закрой глаза, - откуда-то издалека, с самого края вселенной, донесся едва различимый шепот Милой.

РАЗ…

– Что говорят? – спросил он, ничуть не стесняясь своего любопытства.

ДВА…

– Все как обычно, — устало ответил я, отворачиваясь и закрывая глаза.
– Предрекают чью-то скорую смерть.

ТРИ…

Наша елочка – гори!!!

Телефон взорвался ослепительной вспышкой света. Одновременно раздался душераздирающий крик. Рождение сверхновой не расплавило мозг Паука. Оно всего лишь сожгло сетчатку глаз. Но и этого оказалось достаточно, чтобы свести от боли с ума.

В грязной игре побеждает тот, кто последним остался в живых. И сейчас этим кем-то был я. Даже несмотря на то, что у противника игрока была лучшая карта…

Мир стремительно менялся, сжимаясь, словно смятая обертка шоколадной конфеты. Бескрайняя ледяная пустыня трансформировалась в безликую массу, стекавшую сладкой патокой из опрокинутой вазы. Разорванное на куски небо, опадало грязными хлопьями на почерневший от копоти снег. Сам «Пик мироздания» накренился, словно детская пирамидка, готовая рухнуть в любую секунду.

Стол, в отличие от стульев и всего остального, был намертво вкручен в грунт, поэтому остался на месте. Вцепившись в край, я навалился всей грудью, застыв в наклонном положении.

– Ааааааааааааааааааааааа!!!
– не переставая дико кричать, нелепо размахивая конечностями, Паук заскользил к пропасти.

Он почти достиг края бездны, продолжая безостановочно кричать от боли, и вдруг произошла удивительная метаморфоза. Мир не просто вернулся к прежнему состоянию, а стал еще прекрасней, чем раньше. От поразительной смены обстановки у меня перехватило дыхание.

Пронзительный крик резко оборвался. Там где мгновение назад стоял огромный паук, появился человек. О громадном членистоногом напоминали только неизменная сигара, лихо заломленная шляпа и солнцезащитные очки, скрывавшие глаза.

Выпустив струю дыма без всякого сожаления он откинул сигару прочь.

– А знаешь, чем настоящий игрок отличается от всех остальных? – как ни в чем не бывало, спросил Паук.

Я по-прежнему висел в неудобной позе, упершись грудью в жесткое ребро стола. Было непонятно, как он стоит на краю накренившегося пика.