После истории с мамой и бабушкой, ко мне опять вернулся страх смерти. Я стала бояться засыпать, всячески оттягивая этот момент, к тому же меня начала мучить тахикардия. Громкое биение сердца, отсчитывающего минуты и секунды жизни с жесткой неумолимостью, пугало. Я неподвижно лежала на правом боку иногда до самого утра (на левом из-за сердца неудобно и тяжело) и перебирала мысли, события дня, картинки прошлого… Каждое засыпание сродни маленькой смерти: я не знаю, проснусь ли утром, ведь сердце вполне может остановиться. Я не умею контролировать сны, редко их помню, когда просыпаюсь, а значит, во сне я беспомощна. Вполне возможно, что я боюсь смерти, потому что на самом деле боюсь жизни, того, что она может еще преподнести. Вдруг я не выдержу, сломаюсь, сойду с ума, не буду осознавать, кто я и где, потеряю свою личность? Мы все – живые мертвецы, потихоньку гниющие заживо, разлагающиеся каждый день и час от рождения до смерти… Я засыпала без страха, только выпив несколько рюмок коньяка, и стала бояться, что могу превратиться в опустившуюся безвольную алкоголичку.

Максим открыл мне меня, переключил мое сознание, и страх куда-то исчез. Он показал мне, как я могу любить себя, свое тело, любить этот мир. В каком-то смысле он мой первый мужчина, до него не было никого. Я не хочу помнить. Я чистый лист, ждущий иероглифов писца, наклонившегося над девственной белизной и готового выводить тушью сакральные знаки.

Прихожу домой, снимаю майку и юбку и ложусь в позу эмбриона. Мне хорошо. На мне только его веревки. Я трогаю их в промежности и вдыхаю свой запах, оставшийся на пальцах. Он будоражит. Я не чувствую стыда. Ведь это я. Это мое тело, плоть. Когда я ранюсь и из меня течет кровь, стеснения нет, почему же тут надо поддаваться условностям и краснеть за то, что природа сотворила меня такой: живой, страстной, нуждающейся в наслаждении?..

От забытья меня пробуждает звонок. Это Фил. Он неподалеку и хочет зайти в гости. Соглашаюсь, я всегда рада его видеть. Быстро натягиваю сарафан. Он приходит с бутылкой вина и моим любимым сыром дор-блю. Как всегда элегантный, с дорогим шейным платком, пахнущий мускусным запахом от Серж Лютенс.

– Дорогая, ты сегодня какая-то стра-а-нная, – произносит он. – Ну рассказывай.

– Фил, ничего особенного, просто очередной роман, – я таинственно улыбаюсь.

– Опа, – удивляется он, – ты же вроде только вот страдала, аки мученица…

– Ммм… стерлось и быльем поросло. Я познакомилась с таким мачо, что даже не знаю, как и рассказать.

– Солнце мое, мачо все дурно пахнут, от них разит потом, и они еще редко моются. Ты про это?

Я расхохоталась.

– Нет, про другое. Только не удивляйся. Он садист. В прямом смысле слова. Занимается БДСМ-ными практиками. Я у него интервью брала, как у известного психолога.

– Мать, ты с какого дуба рухнула? Тебя кто-то головочкой об стенку приложил? – Фил смотрит на меня с беспокойством.

– Головочка у меня своя дурная, ты же знаешь, – отшучиваюсь я.

– Ой, вот только не надо мне тут ля-ля… Ты, наоборот, всегда такая правильная, мамашка и кормилица в одном лице, а тут понесло… Не боишься, что он что-нибудь не то сотворит?

– Пока не творил. Посмотрим.

– Он привязывает тебя и бьет кнутом?

– Фил, угомонись, все в порядке. Лучше расскажи, что у тебя.

– Угомонись-угомонись… Смотри какая… Ну ладно. Слу-ушай, я тут чувствовал себя дурак дураком. Короче, был у меня приятель, мы потом расстались и тут случайно встретились в клубе. Угар-мугар, виски-шмиски… Поехали к нему, я его чпокнул, все хорошо, все довольны. Утром расстались. Понятное дело, на работу, туда-сюда… Звоню ему через день, трубку не берет. Видел же, скотина, звонок. Мог бы перезвонить. Выдерживаю паузу. Не звонит. Я в шоке. А у него день рождения был вчера. Думаю, ну ладно. Позвоню-поздравлю, подарочек передам, духи, там, какие… Подходит к телефону. Я ему: «Дорогой, с днем рождения, всех благ, бла-бла, давай увидимся». Он мне отвечает: «Извини, не могу, работы много, даже сейчас поеду на деловую встречу». А я слышу, он там с кем-то ржет. Ну, попрощались, типа, и я стою как оплеванный и чувствую себя использованным. Я что, мальчик на одну ночь? Козел. Короче, давай выпьем. «За нас, умниц и красавиц!»

– Ох, Фил, сочувствую. Мне кажется, что козлов гораздо больше, увы.

– Смотри, вот я. И внешне так себе очень даже ничего, и работаю, на шее ни у кого не сижу, а вот поди ты…

– Фил, но у тебя же был Сержик. Любил тебя, хозяйственный такой, практически ручной, а ты им помыкал, как хотел, а потом и вовсе прогнал.

– Да, знаю, скотина я, что поделаешь…

– Вот и не гунди. Найдется еще, как ты говорил, любимая задница?

– Волосатая задница.

– Вот-вот…

– Устал я. Хочется тихой семейной жизни.

– Фил, какой семейной жизни? Посмотри на себя: ты чуть ли не каждую ночь в клубе! Тебя постоянно на приключения тянет.

– Кто бы говорил! На себя посмотри, мазохистка! Я тебе тут пробничков принес из новой коллекции духов, развлекайся.

– Ох, Фил, спасибо. Балуешь ты меня!

– Милая, ну кто-то же должен это делать! Короче, я бы на твоем месте поостерегся. Ты бы хоть поспрашивала кого о нем. Нарвешься потом, не дай бог.

– Не волнуйся. Если меня что-то будет напрягать, разузнаю. А пока я чувствую только вкус к жизни и радость. Я счастлива, правда…

Закрываю за Филом дверь, стягиваю мешающую ткань и пытаюсь снять веревки. Они с трудом, нехотя покидают мое тело. На коже остается витой след. В промежности все зудит от того, что веревки натерли нежную плоть. Кладу туда руку и чувствую горячую пульсацию. Мне больно трогать себя там, но наслаждение нарастает, и я все яростнее потираю клитор. Перед глазами туман. Падаю на колени, прямо на голый пол, разводя колени, и содрогаюсь в оргазме. Жалею, что Максима нет рядом… Я хочу продолжить, но не так, не одна, с ним.