Шрифт:
— Ты где была?! Я тебя по всему самолету искал! — разъяренный Сопливый размахивал руками и топал ногами. — Это моя девушка! И если еще хоть кто-нибудь! Когда-нибудь!! Осмелится!!! Ему конец!!!! И ей тоже!!!!!
Сама не знаю, что удержало меня в тот момент, — вернее, знаю, но это стоило мне больших сил. Я смолчала ради Лехи и нашей встречи, и Миша тоже — ради меня. Мы только и успели что обменяться короткими прощальными взглядами, а потом с обреченным видом разошлись в разные стороны.
Сороконожка отвел меня в бизнес-класс и тяжело плюхнулся рядом. Теплая ладошка сменилась на холодную. Сопливый торжествовал победу.
Он что-то говорил, захлебываясь, хлюпая носом, а я сидела с закрытыми глазами и представляла, что с ним сделаю.
Вначале я выплесну на него воду из бутылки с минералкой.
Потом вылью ему на джинсы майонез, который остался после обеда.
А соль, перец и сахар насыплю ему в чай! И туда же положу его мобильник. А потом наловлю тараканов и запущу ему в карманы! А потом скомкаю мокрую салфетку и засуну за шиворот!
И в довершение заткну ему рот чем-нибудь большим и продолговатым… Вареным яйцом или огурцом… Или картошкой…
Так, чтобы навсегда.
Но конечно, после того, как он мне расскажет все-все-все про новые духи и получит обратно свой паспорт.
К сожалению, яиц, огурцов и картошки поблизости не было. Так же как и тараканов. А воду, соль, сахар и перец было жалко — вдруг самой понадобятся! Приходилось довольствоваться мечтами о страшной мести и воспоминаниями о нашей со Смышем стрелке.
Ну и, конечно, предвкушением свидания с Лехой!
Наконец я немного успокоилась и пришла в себя. И решила тут же перейти к делам. Если я хотела разузнать про духи, надо было действовать — и немедленно, потому как Сороконожка произнес что-то типа «мне пора».
— Послушай, — сказала я, вклиниваясь в первую паузу в его бесконечной речи. — А что это за духи? Ну те, которые ты мне подарил!
Я снова попала впросак: Славик (или Владик?) замолчал на полуслове и замер с открытым ртом и выпученными глазами.
А потом с шумным хлюпаньем вдохнул, произнес «оба-на!», и глаза его снова стали колючими и подозрительными.
— А зачем ты ходила в медпункт в аэропорту? — неожиданно спросил он.
— Я же сказала — оса укусила! — огрызнулась я, похолодев. Что же я такого опять натворила?!
— Ага. А как меня зовут? — Он говорил вкрадчиво и осторожно, не спуская с меня внимательных въедливых глаз.
От этого взгляда мне стало не по себе. Но я собралась с духом и выпалила:
— Ты уже спрашивал!
Однако на сей раз моя попытка исправить положение не сработала, потому что он упрямо повторил:
— Нет, ты скажи, скажи!
— Ах вот как?! — воскликнула я, не на шутку испуганная резкой переменой его настроения. — Ты меня в чем-то подозреваешь?
— Мне не нравятся непонятные провалы в твоей памяти! — отрезал он.
— Хорошо! Тебя зовут… Владик или Славик, как больше нравится. Фамилия — Сороконогих, а прозвище — Сороконожка, хотя можно и Сопливый. Тебе 15 лет, ты живешь в Москве по адресу… а номер паспорта у тебя… — и я наизусть, без запинки, протараторила всю нужную информацию, поражаясь сама себе. Когда это я успела все запомнить?!
Но Прилипала был сражен. Еще долго после того, как я закончила, он не вспоминал про открытый рот.
А когда очухался, то потрясенно произнес:
— Ну ты жжешь! Даже оба моих прозвища помнишь! И оба имени! И адрес! А цифры сейчас сравним…
А потом… Упс! Он потянулся к левому заднему карману джинсов.
За своим паспортом.
И я, помертвев, вдруг отчетливо услышала зловещий скрип затворов и тяжелый лязг металла.
Это захлопнулась дверь ловушки, в которую я попала.
Саша-растеряша — серия 2
И в этот напряженный драматичный момент самолет вдруг резко тряхнуло — мы вошли в зону турбулентности. Нас с силой швырнуло куда-то вправо, потом влево, послышался лязг, стук, гомон, восклицания, шум падающих предметов, и — о чудо! — мой стакан с водой опрокинулся на колени так и не дотянувшегося до своего кармана Сороконожки.
Да уж, в этом рейсе мои мечты действительно сбываются почти мгновенно!
Сопливый запричитал, стряхивая с джинсов воду и одновременно пытаясь пристегнуть ремень. Наконец ему это удалось, и я с облегчением перевела дух — о паспорте он явно забыл. Но даже если бы и вспомнил, то все равно, крепко притянутый ремнем к креслу, теперь не смог бы дотянуться до кармана.