Новый рев восторга и одобрения, который всё-таки местами перекрывался криками народа, интересующегося судьбой его Святости. И на это король уже был готов отвечать после поднятия руки:

– Мы оставили в тылу врага лучших из лучших. Которые, не щадя живота своего, добровольно согласились на лишения и смертельный риск. Но они добились своего, и все их имена вы очень скоро узнаете, потому что высота их нынешнего положения сродни… – Тут Гром несколько сбился, сообразив, что фактически повторяет синхронно подсказки матери. – Ну, почти соответствует моему положению… Но важней всего один вопрос, на который я вам сейчас и отвечу. Кто руководил теми людьми? Правильно! Он не погиб! Сведения о его смерти были специально распространены среди врагов, чтобы усыпить их бдительность. И это… Его Святость, высший проповедник монастыря Менгары, Монах Виктор Менгарец!

Тут народ буквально взвыл от восторга. Такого счастливого и радостного окончания речи никто не ожидал, хотя подспудно ждали, верили, надеялись. Казалось бы, громче некуда, но теперь уже точно гигантский дворец сотрясался от резонирующих волн крика, визга и молодецкого свиста. Поэтому никто особо не обратил внимания, что сидящие на башнях два Белых катарги, словно от испуга, свечами взмыли в небо. Сложенные на груди ладошки принцессы все расценили как благодарение небу за такое чудесное известие. О непростых отношениях между её высочеством и его Святостью было известно почти всем подданным. Потому что слухи о любви между наследницей престола и Менгарцем уже давно ходили в народе и плотно обрастали романтическими, до глубины сердец волнующими подробностями.

А потом вдовствующая королева указала куда-то вдаль вытянутой в струнку рукой. И многие увидели, как со стороны долины, главной житницы Чагара, приближается огромная, никогда ранее не виданная по количеству стая орлов катарги. А впереди косяка, очень от него оторвавшись, летели сразу две величественные прекрасные в своём полёте птицы. Одна из них держала в лапах легендарный, известный всему миру двуручник, а вторая на провисших далеко вниз ремнях, несла размахивающего приветственно руками человека.

И чем ближе они подлетали, тем всё громче становились приветственные крики встречающих. Теперь уже народ не сомневался в счастливом будущем своего государства и самое себя, скандируя в унисон прославленное имя-титул-призвание:

– Мен-га-рец!.. Мен-га-рец!..

Не прошло и минуты, как сидящего в удобном креслице героя опознали, а он уже коснулся ногами плиток балкона на самом его краю. Ловко отстегнул от себя ремни и оттолкнул сиденье в сторону. Орёл сразу же взмыл в небо, а его место занял «оруженосец». С высоты пяти метров он попросту аккуратно уронил меч вниз, разжав огромные когти на утолщениях из тряпок и кожи. Двуручник оказался легко подхвачен Виктором, после чего он двумя движениями очистил режущие кромки от предохранительных обмоток. Тотчас вскинутое вверх, освобождённое лезвие засияло, словно молния, вызывая новый рёв воодушевления среди народа.

А уж после того, как легендарный меч мелькнул в воздухе, делая несколько восьмёрок, даже у самых мнительных и сомневающихся свидетелей этого действа, внимательно вглядывавшихся в изменённого и выздоровевшего героя, не осталось сомнений в идентичности владельца. Только его Святость мог так легко обращаться со своим оружием одной рукой. Иным смертным такое не было дано.

Затем начались приветствия и объятия стоящей на балконе знати с прибывшим героем. Вначале он приблизился к королю, склонил голову и даже попытался встать на одно колено. Только Гром этого не допустил, подхватывая друга и сжимая его в своих богатырских объятиях. Не будь инопланетянин после усиливающей трансформации троекратно мощнее от своей прежней силы, точно был бы задушен. А так выдержал да ещё и в ответ умудрился слегка помять венценосного товарища. Тому пришлось отстраниться, чтобы ещё раз всмотреться в знакомые черты:

– Ай да чудеса! Ай да неожиданность! – твердил монарх. – Откуда ты взялся?! И откуда в тебе столько силёнок вдруг появилось? Да и выглядишь ты так, словно с самого детства воинскими дисциплинами занимался.

– Да всё тебя пытаюсь догнать по силе, – отвечал Виктор с искренней улыбкой.

– Так что случилось? Где ты был? Мы думали, ты погиб!

– Как видишь! Жив-здоров!

– Ох! Виктор! – встала между сыном и Менгарцем Линкола. – Как я рада тебя видеть! – Пока он целовал её руки, она громко потребовала: – Рассказывай немедленно, что случилось и почему тебя сочли погибшим!

– Ваше величество разрешит вначале со всеми поздороваться? – Он вроде спрашивал у монарха, и тот махнул на это рукой, но ответила его мать:

– Со всеми может и не обязательно, потом во дворце поговоришь и обнимешься, а вот её высочеству ручку поцеловать можешь. Народ такие жесты любит и одобряет.

Ну ещё бы не одобрял! Как только мужчина поцеловал ручку у принцессы, над площадью пронёсся вздох восхищения и восторга. Каждый из зрителей фантазировал в сознании слова, которыми влюблённые сейчас обмениваются друг с другом. Но наверняка все эти фантазии носили только возвышенный, одухотворённый характер. Слишком уж все обожали Покорителей Небес, чтобы даже в мыслях допустить по отношению к ним некую вульгарность или скабрезность.

Тем временем Гром Восьмой решил удалиться хотя бы на время с балкона, чтобы уже в коридоре выслушать доклад Менгарца о его приключениях. И стал придумывать повод для достойного ухода. Тогда как Линкола, безостановочно тараторя Виктору, что здесь было и как хорошо выступил король, сразу же предупредила сына:

– Люди могут не понять! Ещё и заподозрят нас во лжи или в сохранении какой-то скрытой информации. Так что пусть Виктор рассказывает здесь всё, для всех и сразу!

– Ну как же так?! – возмущался монарх. – Надо всё обдумать, вдруг он сболтнёт нечаянно важные государственные секреты?