— Да, я там был.

— Но при этом не считаете себя виновным в совершении преступления?

— Нет, не считаю.

— Если вы не имели больше никаких дел с господином Гонсоленом, то по какой причине вы находились в этом месте в такой час? Почему, вместо того чтобы войти в калитку, как друг, вы перелезли через стену у сосновой аллеи, как вор?

— Это я могу объяснить. Как вам известно, я был в парке, но когда услышал выстрел, то бросился к дому, подумав, что, возможно, кому-то понадобилась помощь.

— Для чего же было перелезать через стену?

— Чтобы выиграть время.

— Но почему вы потом сбежали?

— Я подумал, что мое присутствие будет превратно истолковано.

— Что вы видели?

— Ничего. Я успел добежать только до конца аллеи и потом вернулся.

— Вы лжете, ваши следы ведут к самой двери дома.

— Это могли быть и не мои следы, а кого-то другого.

— Итак, как я вижу, вы продолжаете отпираться… Подумайте хорошенько.

— Мне не о чем думать, господин судебный следователь. Я не убивал господина Гонсолена.

Дампьер пожал плечами:

— Томас Луар, в ваших интересах сказать нам правду. Против вас свидетельствует множество улик, и их может оказаться вполне достаточно, чтобы осудить вас. Ваше положение очень шатко, и только признанием и искренним раскаянием вы, вероятно, сумеете добиться некоторого снисхождения.

Томас резко поднял голову.

— Мне не нужно ваше снисхождение, — сказал он. — Ваше дело — установить истину. Может, против меня и есть улики, но я утверждаю, что не виновен. Если бы я убил, то признался бы.

— Объясните, по крайней мере, ваше присутствие в саду ночью…

— Я не могу этого сделать.

— Что ж, мне и так об этом известно, — заметил Дампьер. — Я хотел проверить вашу искренность.

Томас окинул его помутившимися взглядом.

— Я вас не понимаю, — пробормотал он с меньшей уверенностью в голосе.

— Сейчас поймете.

Следователь встал и посмотрел Луару в глаза.

— Вы были любовником госпожи Гонсолен! — заявил он.

— Это ложь. Какая ужасная клевета! — побледнев, пролепетал Томас Луар.

— Вы опять все отрицаете? Тогда я напомню вам содержание письма.

И Дампьер прочел пораженному лесорубу письмо, в котором он назначал Мадлен свидание в ту самую ночь, когда Гонсолен был убит. Как это письмо очутилось в руках Дампьера? Этого Томас не мог знать.

— Вы будете уверять меня, что это письмо не от вас? — спросил следователь.

— Нет, это письмо действительно написал я.

— Вот видите, преступление объясняется достаточно просто. Вы были любовником госпожи Гонсолен…

— Это неправда! — запальчиво перебил его Луар. — Я любил ее, но любовником ее не был.

Дампьер недоверчиво улыбнулся.

— Это письмо, — сказал он, — доказывает, что между вами и госпожой Гонсолен существовали близкие отношения. Вы были ее любовником, повторяю, и это объясняет убийство господина Гонсолена. Он, вероятно, узнал о вашей преступной связи и, желая избежать огласки, довольствовался тем, что прогнал вас. Так как он с тех пор окружил свою жену самым пристальным вниманием, ваше письмо попало ему в руки. Исследования, которые мы с доктором Маньяба провели в гостиной, где было совершено преступление, указывают на то, что вы убили Гонсолена, поддавшись порыву ревности и желанию отомстить. Теперь остается лишь выяснить, кто помогал вам. У вас был сообщник, оставивший следы на снегу. Итак, кто он?

— Я не виновен, и никакого сообщника у меня не было. Вы полагаете, что в саду кто-то был, но это еще не доказывает, что этот человек — убийца. Повторяю вам в последний раз: я не виновен. Я не имею никакого отношения к этому преступлению, и вам следует искать другого подозреваемого. Вы видите, что я говорю с вами очень спокойно. Я признался в том, что было, но я не могу взять на себя преступление, которого не совершал.

— Вы ни в чем не признались, Томас Луар, вы лишь не стали отрицать очевидное. Если даже предположить, что человек, о котором я говорю, не ваш сообщник, вы не могли не видеть его. В одно и то же время вы находились с ним в одном и том же месте. Это следует из показаний Гиде и Жервезы.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду. Я никого не видел. В противном случае я навел бы вас на верный след и помог бы доказать свою невиновность.

— Предупреждаю вас, Томас Луар, что вы пытаетесь опровергать очевидные вещи. Вы не могли не видеть этого человека. Ваш отказ назвать его имя служит лишним доказательством того, что он ваш сообщник и что вы виновны. Прежде чем вы снова отправитесь в тюрьму, я советую вам сказать все и тем самым заслужить снисхождение судей. В последний раз вас спрашиваю, вы будете говорить?