— Зачем она так? Это несправедливо, — покачал головой Петр. — Я-то знаю, что ты из сил выбиваешься, папа. Ей надо объяснить!

— А что, ей от этого легче будет? — решительно возразил Михаил Юрьевич. — Нет, сынок, помириться помогут только наши активные действия! Вот о них давайте и потолкуем.

Он откинулся в кресле и, обращаясь к Сальникову, сказал:

— Я вызвал тебя, Витек, так как взбудораженный утренней ссорой со Светой хотел поскорее скоординировать наши с тобой усилия. Но Петя сказал, что у него есть что-то новое. Поэтому предлагаю послушать его. Согласен?

Виктор Степанович молча кивнул, и Петр, оживившись, сообщил:

— Вчера ко мне в офис вновь позвонила Зина. Нового она сказала немного, но на этот раз, ожидая ее звонка, я хорошо подготовился, — он победно взглянул на отца и его друга. — В общем, удалось установить номер домашнего телефона, по которому она со мной говорила!

— Это уже кое-что! — обрадованно подхватил Виктор Степанович. — Мы бы здорово продвинулись, если бы Зина оказалась Настей Линевой, о чем я сильно подозреваю. Теперь это можно будет проверить, установив: кому принадлежит квартира, откуда она звонила.

— А кто эта Настя Линева? — спросил Михаил Юрьевич.

— Разведка донесла, — с усмешкой объяснил Сальников, — что в банде Седого есть красивая девка, которую уже не первый раз активно используют в деле. Она бывшая проститутка и вроде бы любовница самого главаря. По описанию вполне подходит, кроме цвета волос, но их она могла и перекрасить.

— Что практически это нам даст? — с сомнением произнес Михаил Юрьевич. — Она ведь может ничего не знать о том, куда отправили Олю.

— Нет, Миша! Если Зина окажется Настей Линевой, то мы от нее уж точно сможем узнать, кому продали Оленьку, — убежденно сказал Сальников. — По моим данным, она — очень хитрая и ловкая стерва, и если близка с главарем так, как говорят, то многое знает!

— Насчет хитрости и ловкости согласен, — хмуро бросил Михаил Юрьевич, красноречиво посмотрев на сына, который сконфуженно опустил глаза. — А вот насчет того, что много знает, сомневаюсь!

— И знает достаточно! Я уверен в этом, — решительно подтвердил Петр. — Она раньше не договаривала, чтобы набить себе цену. Но вчера прямо сказала, что узнает все необходимое и даже назвала свою цену.

— Может, она блефует и бандиты опять хотят обманом выудить у тебя баксы? — недоверчиво посмотрел на него отец. — Почему веришь, что это не пустые обещания? Пора бы тебе уже изменить к ней отношение, — бросил он хмуро, явно намекая на интимную связь сына с их бывшей домработницей.

— Зина проговорилась, — не обращая внимания на его выпад, ответил Петр. — Сказала, что сообщит, какой посредник оформлял сделку и имя американца, забравшего Оленьку из детдома. По-моему, это уже немало!

— Ладно, убедил! — повеселев, согласился с ним Михаил Юрьевич. — Давайте сначала узнаем адрес этой проходимки, а том установим за ней наблюдение.

И уже придя в свое обычное бодрое состояние, деловито распорядился:

— Вплотную займемся ею только после того, как сама выйдет с нами на связь. Если возьмем ее раньше времени все испортим!

Позвонив Петру Юсупову с предложением продать информацию о тех, кому была отдана его малолетняя сестра, Настя Линева отнюдь не блефовала. На то у нее было солидное основание: обещание самого Седого, открыть ей, с кем была совершена эта сделка и кто увез Олю в Америку.

Звонок Василия Коновалова явился для нее полной неожиданностью. До этого она много думала, как ей подступиться к своему бывшему любовнику и не могла придумать подходящего предлога. Поэтому страшно обрадовалась, узнав его хрипловатый голос.

— Привет, Настена! Можешь торжествовать, — Седой старался говорить мягко, но это ему плохо удавалось. — Как видишь, твоя взяла! Думал, смогу обойтись без тебя, ан не выходит!

— Что, Васенька: надоело обслуживать богатых лентяек? Слишком многого хотят за свои бабки? Снова на любовь потянуло? — самодовольно рассмеялась Настя. Всегда слишком переоценивающей свои достоинства, ей и в голову не пришло, что он ведет с ней нечистую игру. — Неужто лучше не нашел?

— Сама знаешь, что второй, как ты, нет, — поддакнул, зная, что этим ее купит, Седой. — Но я молчал, ждал, когда тебе надоест Цыган и поймешь, что он мне в подметки не годится.

Он сделал паузу, ожидая ответа, но Настя молчала, и он добавил:

— И вот ребята сказали, будто вы с ним вроде разбежались, — коварно соврал он. — Верно узнала, что ему теперь хана? Но тогда почему фасон давишь?

— Какой ты догадливый, Васенька! Я сразу его прогнала, — попалась Настя на его удочку. — Это надо же против тебя пойти! Я и Костыля за это невзлюбила. Мне ничуть не жаль этого мокрушника!