– Вартейн прожил в Шаргайле лиственей восемь и знает о хейсарах гораздо больше, чем кто-либо из той пьяни, которая собирается в придорожных тавернах…

…Следующие минут сорок Бельвард чувствовал себя преступником, оказавшимся в руках королевского дознавателя: маменька планомерно вытягивала из него все, что он узнал о хейсарах, и не обращала никакого внимания на его взгляды в сторону ночной вазы. А когда юноша понял, что его терпение подошло к концу, вдруг ослепительно улыбнулась, встала и потрепала его по волосам:

– Я тобой довольна, сын! Поэтому делай, что должно, а я тебя поддержу…

…Через пару минут после ее ухода, справив нужду и снова завалившись на кровать, юноша вдруг понял, что уже не заснет. Поэтому несколько раз дернул за шнур вызова прислуги.

За дверью что-то грохнуло, потом до юноши донесся все усиливающийся топоток, и наконец из-за распахнувшейся двери показалось испуганное личико Наильки.

– Звали, ваша светлость?

– А где Шелест? – оглядев девушку с головы до ног, поинтересовался Бельвард.

– С сегодняшнего дня вам буду прислуживать я… – опустив взгляд, пробормотала Наилька и густо покраснела. – Приказ леди Марзии…

То, что маменька ничего не делает просто так, юноша знал как никто другой, поэтому заставил девушку прикрыть за собой дверь и приказал:

– Рассказывай!

Она покраснела еще гуще, зачем-то разгладила платье, на котором и без того не было ни одной лишней складки, а потом вздохнула:

– Ваша маменька застала меня в вашей кровати…

– И?

– Жестом приказала встать…

– Дальше!

– Оглядела… э-э-э… со всех сторон… чему-то обрадовалась, дала мне целый желток… и… э-э-э… сказала, чтобы я… ну-у-у… продолжала в том же духе…

«Девок не терзаешь…» – мысленно повторил юноша и, сообразив, что означали эти слова, с хрустом сжал кулаки: – Найди Слизня! Немедленно!! И отправь его ко мне!!!

Увидев, как изменился его взгляд, Наилька подхватила юбки и птицей вылетела из опочивальни.

«Проболтался, тварь…» – невидящим взглядом уставившись в потолок, подумал Бельвард. Потом прикрыл единственный глаз и погрузился в воспоминания:

…На левой скуле Брани здоровенный синяк. Нос свернут набок. От ноздрей к подбородку, скулам и вискам разбегаются два побуревших веера – засохшие следы от струек крови. Кляп весь во влажных пятнах, но еще во рту. На шее, плечах и под ключицами – пятна от его, Бельварда, пальцев. Запястья, привязанные к изголовью, стерты до волдырей. А во взгляде – радость…

Радость? Она рада, что он проснулся?! На память приходят некоторые картинки из недавнего прошлого – и юношу начинает мутить.

Он торопливо сглатывает подкативший к горлу ком, тянется к стулу, на котором висят его шоссы, и вдруг краем глаза замечает шевеление.

Замирает, хмурится, поворачивается к ней – и видит, как Браня, прогибаясь в спине, старается оголить грудь.

Попытка, вторая, третья – и краешек одеяла соскальзывает на живот, открывая его взгляду крупные темно-коричневые соски…

«Ей что, понравилось?!» – ошеломленно думает он, неожиданно для себя самого сдергивает ткань с ее живота и бедер и… с трудом удерживается от желания зажмуриться: внутренние поверхности бедер Брани – одно сплошное черное пятно, а волосы внизу живота слиплись от крови.

Смотреть на следы своего ночного безумия просто невыносимо, поэтому он отводит взгляд в сторону и вдруг понимает, что видит ее глаза, в которых вместо ненависти горит ЖЕЛАНИЕ!

Он сглатывает снова, а она… она улыбается! И не просто улыбается: сначала медленно подтягивает пятки к заду, а затем разводит колени…

«Не понимаю!» – мысленно восклицает Бельвард и вдруг ощущает, что зверь, взявший над ним верх накануне, начинает просыпаться. Нет, проснулся и снова жаждет распластавшуюся на кровати девку!

Словно почувствовав изменение в его состоянии, Браня томно прикрывает глаза и чуть заметно двигает телом вправо-влево, от чего ее груди начинают тяжело колыхаться.

– Уймись, дура!!! – рычит он. – А то ведь не удержусь…

Не унимается – радуется. По-настоящему. И в этот момент Бельварда осеняет – Браня просто хочет жить! И делает все, чтобы угодить его зверю…

…Серый не запирался ни мгновения – услышав заданный вопрос, он виновато опустил глаза и сгорбил плечи: