Гунарстранна нахмурился.

— По-моему, я тебя понимаю, — сказал он. — Да, кажется, понимаю. — Он взмахнул рукой в воздухе, чтобы привлечь внимание официантки. — Счет!

— Нет, так легко ты не отделаешься! — усмехнулась Туве.

Гунарстранна посмотрел на нее в упор.

— Следствие следствием, а время на кино у тебя наверняка найдется.

Она достала из сумки два билета и помахала ими перед его носом.

— Д-да, пожалуй, — нерешительно произнес Гунарстранна, беря один билет. — О чем фильм?

Туве улыбнулась и посмотрела ему прямо в глаза:

— О привидениях.

Франк Фрёлик позвонил в квартиру Ингрид Есперсен в половине девятого утра. Вначале она сказала в домофон, что еще не встала.

— Ничего, я подожду, — снисходительно ответил Фрёлик.

— Ну, то есть встала, — уточнила Ингрид, — но как раз надеваю халат.

Чтобы она услышала его в домофон, Фрёлику пришлось присесть.

— Ничего! — повторил он. — Я подожду.

— На улице очень холодно, — заметила Ингрид. — Подождите лучше внутри.

— Очень мило с вашей стороны, — ответил Фрёлик. Он подумал, что напоминает комика мистера Бина: сидит на полусогнутых и беседует со стеной.

— Открываю, — сказала Ингрид, нажимая кнопку.

Она заставила Фрёлика прождать двадцать минут. Он устроился на кухне. Оглядевшись, решил, что вкус у Ингрид примерно такой же, как у Евы Бритт. Во всяком случае, кухонные гарнитуры у них оказались почти одинаковыми, с дверцами закаленного стекла. Когда Ингрид вышла из ванной, от нее сильно пахло духами. Несмотря на мешки под глазами, лицо у нее сегодня казалось не таким напряженным.

— Я плохо сплю, — объяснила она. — Все время думаю, как он умирал внизу, а я ворочалась в постели, пока он истекал там кровью… — Она огляделась по сторонам. — Но не сидеть же здесь!

Она увела Фрёлика в гостиную; в прошлый визит он не заходил сюда. Ингрид поспешно убрала с круглого стола бокал и пустую винную бутылку.

— Не подумайте, я не стала алкоголичкой, — заверила она его. — Просто вечером мне делается не по себе. Квартира такая большая!

Фрёлик кивнул.

— Перед тем как лечь спать, я заглядываю во все буфеты и под кровати. Запираю все комнаты, которые запираются на ключ. Боюсь, что там может кто-то спрятаться.

Он снова кивнул.

— Принимать снотворное я не смею, потому что боюсь не проснуться, если…

Фрёлик ждал, пока она продолжит. Вдова улыбнулась, словно извиняясь, и нервно погладила тыльную сторону ладони двумя пальцами.

— Если… что?

Она вздрогнула всем телом и ответила:

— Если кто-то придет.

— Кто? — спросил Фрёлик.

— Что?

— Кто к вам придет?

Ингрид смотрела куда-то перед собой. Он ждал.

— Я даже думаю переехать в отель, — сказала она наконец.

Фрёлик по-прежнему молчал.

— И меня так мучает совесть, то есть… я ведь боюсь за себя, хотя умер-то Рейдар. Вы меня понимаете?

Франк Фрёлик кивнул. Ингрид слегка подалась вперед и заглянула ему в глаза:

— Не знаю, напали на него или…

Фрёлик не отвел глаза в сторону, но и не ответил. Он ждал. Наконец вдова вздохнула и сказала:

— Я не знаю, грозит ли мне опасность, понимаете?

— Почему вам может грозить опасность?

Она вздрогнула и посмотрела на него в упор:

— Ведь к нам вломился вор, разве нет?

Фрёлик молчал.

— Я хочу знать, грозит ли мне опасность! — повторила вдова.

— Вы боитесь, что на вас нападут здесь, в собственном доме?

— А мне следует бояться? — парировала она. — Может быть, вы все-таки скажете?..

Франк Фрёлик откашлялся и задумался. Он не знал, что ответить.

— У нас нет оснований подозревать, что опасность угрожает кому-либо из близких вашего мужа, — сказал он наконец. — С другой стороны, если вам кажется, что вам грозит опасность…

— Но я ничего не знаю! — перебила его вдова. — Вы ничего мне не говорите!

— Вам кажется, что вам грозит опасность? — спросил Фрёлик.

Ингрид опустила глаза и ничего не ответила.

Он окинул ее внимательным взглядом. Заметил, как идет ей черный цвет. Не укрылась от него и прозрачная вставка на лифе платья. Просвечивавшая белая кожа придавала ей необычайно сексуальный вид. Фигура у нее была гибкая, грациозная. Вдова что-то ему напоминала… Что-то или кого-то? Кошку! Она так же без труда управляла своим телом. Фрёлик старался не выдать свой внезапный интерес к ее женским чарам. Правда, вдова как будто ничего не замечала. Она сидела, погрузившись в раздумья, и словно находилась не здесь, а в другом мире. Вдруг чары развеялись, — она вздрогнула и, вспомнив о его присутствии, скрестила руки на груди.