— Мне не хочется говорить, — прошептала вдова.

— Отвечайте!

— Он потребовал, чтобы я…

Гунарстранна нетерпеливо барабанил пальцами по столешнице. Ингрид Есперсен вздохнула и посмотрела в окно. Из машины вышла женщина в прилегающем зимнем пальто и зашла в парикмахерскую на той стороне улицы.

— Рейдар поступил вполне обычно для него! — сказала она. — Он преуспевал во всем, за что бы ни брался. Он позвонил нарочно — чтобы продемонстрировать мне, что ему все известно. Он попросил, чтобы я перестала встречаться с Эйольфом. Вот и все.

— Попросил?

— Скорее потребовал.

— А вы что ответили?

— Ничего. Он сразу же оборвал разговор.

— А что он вам сказал, когда вы с ним встретились дома и остались одни?

— Мы об этом не говорили.

— Странно!

— Вы не знали Рейдара. Ну а я… мне не хотелось начинать разговор. Откровенно говоря, я боялась.

— Еще бы, вас застигли на месте преступления.

— Да. — Она провела пальцем под глазом — у нее потекла тушь.

— Возможно, после такого у вас появился мотив…

— Мотив? — Она с трудом подавила улыбку. — С чего вы взяли? Наоборот, я была готова порвать с Эйольфом.

— Все зависит от того, говорите ли вы правду.

Она снова устало улыбнулась.

— А вы как думаете, инспектор Гунарстранна? По-вашему, я говорю правду? Что считают по этому поводу ваши коллеги?

— Скажем так, — резко ответил инспектор. — Если вы не докажете обратного, ваше поведение, скорее всего, будет истолковано не в вашу пользу. — Он сделал глубокий вдох. — Вы утверждаете, что в пятницу собирались порвать с Эйольфом Стрёмстедом. Однако на следующий день вы почему-то снова увиделись с ним!

— Встреча с ним казалась мне необходимой.

— Почему?

— Потому, что моего мужа убили, потому, что я чувствовала себя одинокой. Мне хотелось, чтобы кто-то обнял меня, утешил, прижал к себе. Неужели так трудно понять?

— Вовсе нет, но, возможно, для встречи с любовником у вас имелись совершенно иные причины, которые вы от меня скрываете.

Ингрид Есперсен решительно тряхнула головой.

— Возможно, в пятницу вечером, когда вы с Рейдаром остались одни, вы поссорились…

Она промолчала.

— Если вы поссорились… события могли развиваться как угодно.

Она по-прежнему молчала.

— Вы ссорились в тот вечер?

— Нет.

— Изучая обстоятельства смерти вашего мужа, я не могу обойти вниманием тот факт, что у вас связь с другим мужчиной.

— Понимаю.

— В таком случае я не сомневаюсь, что вы поймете мое желание вернуться к этому вопросу.

— Не знаю, пойму ли.

— Как вы думаете, почему в ту ночь Рейдар так и не лег спать?

— Понятия не имею, — отрезала вдова. — Может, вы мне скажете?

— Я могу лишь строить гипотезы, а затем подтверждать или опровергать их.

— Мы с Рейдаром не ссорились.

— Упоминал ли кто-либо из вас — вы или ваш муж — в тот вечер фамилию Стрёмстеда?

— Нет.

— Странно…

— Извините, но я ничем не могу вам помочь. Ни один из нас не заикался об Эйольфе.

— Один раз вы уже изменили свои показания. Спрашиваю вас еще раз: в тот вечер у вас с мужем заходил разговор о вашей неверности?

— Мой ответ — «Нет», — сухо и негромко сказала вдова, опустив глаза.

Инспектор пытливо посмотрел на нее.

— Как по-вашему, у Стрёмстеда есть кто-то еще, кроме вас? — негромко спросил он.

— О таких вещах вам лучше спросить его, а не меня.

— Но он был вашим любовником довольно долго. Вы не могли не задаваться вопросом, встречается ли он с другими…

— Конечно. По-моему, он встречается с другими женщинами — от случая к случаю. Я предпочитаю не думать о том, спит ли он с ними…

— Он ведь с кем-то живет, — сказал Гунарстранна.

Ингрид нахмурилась, но затем опустила голову, сглотнула слюну, снова покачала головой и презрительно рассмеялась.

— Насколько мне известно, ни с кем он не живет!

Инспектор состроил удивленную мину:

— Вы не знаете, что он живет не один?

— Я вам не верю!

— Почему вы сомневаетесь?

— Я навещала его раз в неделю в течение трех лет. И никогда не видела в его доме женских трусиков, гигиенических прокладок или туфель на каблуке…