Ровные голоса, отрешенные лица и взгляд, который она все это время пыталась поймать — тщетно; Аллертон напоминал сидящую в огороженном низкими деревянными перилами углу статую. Застывшее лицо, непроницаемое выражение и боль, застывшая в глубине глаз. Она не видела их — он смотрел в окно, — но чувствовала. Ни слова, ни поворота головы, ни единой эмоции, пока один из представителей Комиссии, тот, что сидел посередине, ровно зачитывал строки.

— …имя пострадавшей — Лайза Дайкин. Применительно к ней было произведено формирование энергоструктуры, именуемой Печатью Воина. — Голова поднялась от бумаг; немигающий взгляд уставился прямо на нее. — Мисс Дайкин, просьба отвечать на вопросы честно, иначе детектор засечет колебания графика, и мы будем вынуждены применить меры, чтобы произвести дополнительное дознание. Это понятно?

— Да, — она едва сумела выдавить из пересохшего горла это хриплое слово и закашлялась. Все-таки отпила воды. Поморщилась от неприятного вкуса.

— Говорите только правду. Четко, коротко, по существу. Вопрос первый. Вы знали о том, что обвиняемый в нарушении пункта 2.2D.4 Мак Аллертон применил по отношению к вам запрещенный метод воздействия?

Справа, оттуда, где стояли пустые лавочки, раздался раздраженный голос:

— Он сделал это для того, чтобы спасти ей жизнь. Нет другого метода перелить энергию в человека…

— Мистер Лагерфельд! — жестко прервал один из обвинителей. — Вам вопросы будут заданы, когда придет время. Если вы еще раз позволите себе…

Окончание предложения Лайза не услышала, потому что на нее обрушился шквал эмоций — значит, вот что произошло! Мак привел в действие какое-то заклятие, чтобы спасти ее до приезда доктора. Значит, она действительно пострадала и пострадала так сильно, что… умирала? Неужели умирала? Создатель помоги ей… и ему! Тому, кто теперь сознательно избегал кинуть в ее сторону даже короткий взгляд.

— Мисс Дайкин?

Лайза вздрогнула и с трудом сместила взгляд с лица Чейзера на говорившего.

— Да?

— Это ответ на вопрос?

— Простите…

— Должен ли я повторить вопрос?

— Нет-нет… — Чтобы вспомнить четкую формулировку звучавших слов, пришлось напрячься. — Знала ли я? Нет, я не знала, потому что была без сознания… Я пыталась уйти от…

— Это не важно, — ее грубо оборвали. — Повторяю, ответы должны быть короткими и по существу.

Но ведь они и есть по существу!

Лайза тут же вынырнула из того сонного состояния, что преследовало ее в последние часы, и вскипела: если ей не позволят объяснить причины действий Мака, тот может серьезно пострадать! Как они смеют обрывать?!

— Но ведь это по существу…

— Нет.

Короткий, как удар хлыста, ответ. Лайза сжала зубы и умолкла. Покосилась туда, где сидел доктор, почувствовала его немую поддержку.

— Значит, о применении запрещенного метода вы не знали. Перед тем, как метод был применен, был ли вам задан вопрос о согласии стать женщиной обвиняемого?

— Что вы имеете в виду?

Самый правый из трех, тот, что задавал вопросы, укоризненно нахмурил брови и недовольно пояснил:

— До сегодняшнего момента звучала ли по отношению к вам фраза «Стань моей Женщиной»?

Она едва не поперхнулась.

— Зачем вам это? Какое это имеет отношение к де…

— Отвечайте!

— Да, звучала. — Лайза сконфузилась. Ведь это личное дело двоих, причем здесь Комиссия?

— Было ли вами дано согласие?

Ее ступни приросли к полу, а сердце бросилось в предательский галоп. Здесь бы ответить «да». Наверное, это очень важно, раз они спрашивают, тем более, сейчас бы она с удовольствием ответила «да», но тогда… Тогда не ответила, не смогла… А теперь жалела. Но что важнее — прошлое или настоящее? Сейчас бы она отдала все на свете, чтобы повернуть время вспять и проговорить две заветные буквы вместе трех ошибочных. Сейчас бы она выпрыгнула из-за парапета и бросилась прямо туда, в огороженную зону, где, не поворачивая головы, сидел Мак.

— Мисс Дайкин, у вас зафиксировано ускорение пульса выше предельной нормы. Если вы обдумываете вариант ложного ответа, Комиссия назначит за него наказание.

Она выпила воды — поганой затхлой воды, лишь бы не открывать рот. Почему тогда не произнесла «да»? Почему? Дура!!!

А теперь правда. И ничего кроме правды.

— Нет. — Выпало наружу скользкое и вялое, как кусок обляпанного пылью желе, слово.

— Фиксируем. Согласие дано не было.

В этот момент Мак повернулся: то же самое разочарование она видела в его глазах в прихожей. Ту же боль, ту же грусть, тот же немой вздох. На этот раз, чтобы скрыть подступающие слезы, отвернулась она.

— Мисс Дайкин, знаете ли вы, что такое Древняя Печать Воина?

— Нет.

Ей плевать, что это. Если это то, что требовалось, чтобы спасти жизнь, она могла бы согласиться на ковш вонючей жижи, влитый прямо в рот. А уж что бы там ни выбрал Мак, не ей судить.

Представитель Комиссии постучал подушечками пальцев по столу и пояснил:

— Печать Воина — это, если можно использовать это слово, — заклятие, которому обучены лишь те, кто в настоящее время достойны называться воинами. Этот метод применяется мужчиной по отношению к своей, повторяю, СВОЕЙ женщине, чтобы создать плотные энергетические узы между партнерами. И эти узы являются обещанием любить, уважать и почитать, а так же ожидать того же самого в ответ от той, кто дала согласие быть ими заклейменной. Так же они налагают ограничение в виде неспособности иметь сексуальный контакт с другими партнерами, поскольку если подобный контакт состоится, у человека, носящего печать, наступит смерть.