цоканье десятков коготков, мерзкий писк и возня.Крысы! Меня

передёрнуло от отвращения.Перед рейсом этих тварей потравили

газом на спецпричале и в рейсе их почти не было слышно. А тут за

пару часов уже набежали с соседних бортов.

"Фу! Фу-фу! Фу-фу-фу!"- донеслось от соседней койки. Вообще

то часом ранее на ней мирно почил боцман. Теперь же он вдруг

вместо нормального мужицкого храпа почему-то издавал эти

странные звуки, как будто дул в блюдце с кипятком. Я щёлкнул

светильником в изголовье. В мертвенно-жёлтом свете ночника

передо мною открылась жуткая картина.

Несчастный Устиныч лежал смирно,боясь пошевелиться,

выпучив безумные глаза. На его широкой морской груди,

обтянутой шерстяной тельняшкой в позе любимой кошечки

возлежала огромная серая с проседью чучундра- портовая крыса.

Длинный, розово-чешуйчатый хвост свисал до простыни и

интимно подрагивал. Чучундра была занята противоестественным

действом:шевеля острым носом с жёстким кустиком

чувствительных усов, обнажив мелкие, острые зубки,она с

неуёмным вожделением обнюхивала красу и гордость старого

боцмана, его роскошные,серебристые усы.

Бедный Устиныч, боясь напугать товарку и получить полный

ужасной заразы укус, усиленно дул ей в нос, пытаясь хотя бы

таким образом прекратить крысиные ласки. Однако

любвеобильное существо никак не реагировало на боцманское

"Фу-фу". Мои нервы и без того ударенные стрессом при падении

9

за борт не выдержали и я с визгом: "На, сука! ", запустил в

несчастного Устиныча, попавшим под руку кирзовым

ботинком.Боцман потом полчаса промывал с мылом и спиртом

свою осквернённую гордость. На моё легкомысленное

предложение сбрить подвергшуюся надругательству

растительность, он невежливо ответил: "Мошонку себе побрей,

салага!О том, что видел никому ни слова!Или мы не друзья!" Эту

страшную тайну я пронёс сквозь годы, а если и рассказывал

кому,то вместо Устиныча упоминал "некого моряка".

Уже к обеду нас перешвартовали к причалу на выгрузку из

трюма 75 тонн разделанной мороженной трески. Груз был в

ящиках по 30кг.(в ящике - 3 плиты по 10кг). Наш траулер имел

одну морозильную камеру и сравнительно небольшой трюм -

рефрижератор , если не ошибаюсь до 150 тонн.

Для сравнения БМРТ построенные на Украине в г.Николаев в 60

– х годах прошлого века имели две большие линии заморозки и

вмещали в трюма до 1000 тонн. Николаевцы весьма походили

крейсерскими обводами корпусов на военные корабли, только

перекрашенные в гражданские цвета. Проектировали их военные

корабелы . Мне приходилось ходить на одном из них (о чем

рассказ впереди) и на главной палубе действительно находилась

массивная станина - место под корабельное орудие.

Во время рейса один такой работал с нашей группой небольших

промысловиков в качестве базы - накопителя и принимал

разделанную треску в авоськах по две тонны,по 3 - 4 авоськи в

связке. На базе рыбу фасовали и замораживали ,а разделанное

сырье записывали на сдатчика по вполне приличным расценкам.

Авоськи с треской БМРТ поднимал на борт как трал, через слип

(вырез - горка в кормовой части для спуска - подъма трала на судах

кормового траления).

Один из малышей - промысловиков подходил к базе на один -

пол кабельтов (1/10 морской мили - 185,2 метра). С борта БМРТ

выбрасывался трос с поплавком ,на малыше трос вылавливали и

принайтовывали ( прикрепляли) к нему авоськи с рыбой,

выбрасывали такелажной стрелой(грузовое устройство) их за борт,

а БМРТ благополучно поднимал улов.

10

Однажды в свежую ,на волнении, погоду мы сдавали таким

образом груз - 5 авосек по 1,5-2 тонны. На волне, от рывка трос

оборвался(замечу трос,а не груз - вина не наша) и вся рыба ушла

на дно - к родным пенатам, на вечное упокоение. База приняла