– Жизнь любого человека, достойного жить, – риск, дорогой мой Фест. Но я понял тебя и намерен уменьшить опасность, грозящую мне. Во-первых, я возьму с собой в сенат Марка. Враги видели его лицо, поэтому ему надо надеть капюшон. Он должен проследить за сигналом, о котором говорил. Как только сигнал будет подан, ты, Фест, и твои люди должны сомкнуть вокруг меня кольцо. В то же время Клодий и его банды будут контролировать подходы к Дому сената. Мы не дадим Милону возможности устроить какую-нибудь гадость. – Цезарь оглядел присутствующих. – Пока мы все будем бдительны, опасность невелика.

– Как скажешь, Цезарь, – хмыкнул Клодий.

Марк спросил себя, действительно ли его хозяин так спокоен, каким кажется. Но внезапно к нему пришло понимание. В каком-то смысле такие люди, как Цезарь, похожи на гладиаторов. Их с детства приучали противостоять опасности, не показывая страха, и, если придется, встречать свой конец с достоинством на глазах у всего мира. Их бои могут проходить совсем на других аренах, но ставки одинаковые: жизнь и слава – или смерть.

Цезарь повернулся к Марку:

– Я еще раз должен поблагодарить тебя. Ты так же храбр, как солдаты, которыми я когда-либо командовал, и я прослежу, чтобы в свое время ты получил награду.

Марк кивнул, и у него в груди снова затеплилась его самая главная надежда. Но он знал, что должен подождать до тех пор, пока угроза Цезарю не исчезнет окончательно. Тогда его хозяин будет особенно расположен к нему, и он сможет попросить награду.

– Ты закончил с ним? – спросил Цезарь у Феста.

Фест выжал последние капли воды из тряпки и ответил:

– Да, хозяин.

– Что ж, ты можешь идти, Марк. Отдохни.

– Да, хозяин.

Он повернулся к двери, но не сделал и двух шагов, как Цезарь окликнул его:

– Подожди!

Марк остановился и стал поворачиваться к Цезарю, но тот велел:

– Стой, как стоишь. Что это за знак у тебя на плече?

У Марка скрутило живот от ужаса. Цезарь подошел к нему сзади и прикоснулся к шраму на спине. Марк постарался сдержать дрожь, облизнул губы и осмелился ответить.

– Я не знаю, хозяин. Он всегда был там.

Цезарь замолчал, изучая шрам.

– Это своего рода клеймо. Что это? Голова волка… и меч… Кажется, я где-то видел его раньше. А ну-ка повернись.

Марк стойко встретил пронизывающий взгляд Цезаря, хотя ледяной холод сковал ему сердце. «Вот и все, – подумал он в ужасе. – Он знает!» Потребовалось все его мужество, чтобы на лице ничего не отразилось, пока глаза Цезаря сверлили его.

– Где тебе поставили это клеймо?

– Не знаю, хозяин. Я даже не знал до недавнего времени, что это клеймо, – правдиво ответил он. – Я всегда думал, что это шрам.

– Твои родители ничего не говорили тебе об этом?

– Нет, хозяин.

Цезарь уставился на него, хмурясь:

– Я видел его прежде. Я уверен.

– Мне говорили, что его отец был центурионом, – сказал Фест. – Наверное, это имеет какое-то отношение к клейму. Ты знаешь, как солдаты относятся к своим тайным клубам и религиям, хозяин.

– Нет, – покачал головой Цезарь. – Это не то.

– В любом случае сейчас это не имеет значения, – нетерпеливо вмешался Клодий. – У нас и без этого есть о чем беспокоиться.

– Да, – кивнул Цезарь, не отводя глаз от клейма и недоуменно качая головой. – Ты прав. Марк, ты можешь идти.

Марк склонил голову и вышел так быстро, насколько посмел. Сердце гулко билось у него в груди. В коридоре он прислонился к стене и начал глубоко дышать, чтобы привести мысли в порядок. Этот знак был строго охраняемым секретом. Только Спартак и люди из его ближнего круга имели такое клеймо. Откуда же Цезарь мог узнать его? Возможно, однажды он уже видел такое. В конце концов, волк и меч вполне обычные символы… Марк скрипнул зубами и отбросил эти утешительные мысли. Голова волка – зверя, который вскормил Ромула и Рема, основателей Рима, – насаженная на меч гладиатора, демонстрировала явный вызов Риму. Именно так говорил Луп. Цезарь, разумеется, понимал это, даже если и не знал истинного происхождения символа. Марка затошнило от страха, и он поскорее вернулся в помещения для рабов.

Лупа не было в их комнате, и Марк был рад, что остался наедине со своими мыслями. Он лег на постель и уставился в потолок. Как только он расслабился, сразу же заныли все порезы, а пульсирующая боль в колене вспыхнула с новой силой. Марк вновь начал переживать события прошлой ночи, те ужасные мгновения, когда он думал, что его поймают и будут пытать. Он был так счастлив вернуться к безопасности дома Цезаря, но Цезарь увидел клеймо Спартака и напомнил ему, что безопасность эта мнимая. Как только Цезарь вспомнит, что означает клеймо, он заподозрит, что Марк как-то связан с его заклятым врагом. И тогда Марку не видать никакой награды. И он, и его мать будут убиты.