Шрифт:
Пауль Дрейк почесал подбородок.
— Ты будешь представлять нас, если возникнут осложнения?
— Конечно. Неужели ты думаешь, что я брошу вас на полпути?
— Хорошо, — Дрейк встал. — Надо отметить, сегодня ты посадил Драмма в лужу. Все газеты утверждают в один голос, что водителю такси теперь никто не поверит.
— И славу богу, — улыбнулся Мейсон.
— Однако мы-то с тобой знаем, что Бесси Форб приезжала на Милпас Драйв в том такси и заходила в дом.
— Пока обвинение не представило доказательств, мы можем лишь догадываться о том, что произошло на самом деле.
— А где Драмм возьмет доказательства, если его главному свидетелю никто не верит?
— Это его забота, — отрезал Мейсон.
— Ладно, пожалуй, я пойду, — вздохнул Дрейк. — Тебе нужно что-нибудь еще?
— Нет, на сегодня достаточно.
— Мне кажется, не только на сегодня, — и детектив вышел из кабинета.
Мейсон откинулся в кресле и, закрыв глаза, задумался. Через несколько минут в кабинет вошел Френк Эверли, молодой и честолюбивый помощник адвоката.
— Могу я поговорить с вами, шеф? — спросил он. Мейсон открыл глаза и нахмурился.
— Да, в чем дело?
Френк Эверли присел на краешек стула.
— Я прошу вас, в порядке личного одолжения, разрешить Бесси Форбс дать показания.
— А зачем? — поинтересовался Мейсон.
— Об этом процессе много говорят. Не только обыватели, но адвокаты, судьи и журналисты. Мейсон сухо улыбнулся.
— И о чем они говорят?
— Если вы не разрешите этой женщине дать показания и ее признают виновной, ваша репутация будет погублена.
— Ну что ж, от судьбы не уйдешь, — вздохнул Мейсон.
— Но разве вы не понимаете!? — воскликнул Эверли. — Она же невинна. Теперь это ясно и слепому. Обвинение против Бесси Форбс построено на косвенных уликах. И если она сама опровергнет обвинение, присяжные тут же вынесут оправдательный приговор.
— Вы действительно так думаете?
— Конечно. А разве можно думать иначе?
— И вы полагаете, что я лишь осложняю положение Бесси Форбс, не разрешая ей раскрыть рот?
— Я считаю, что вы берете на себя слишком большую ответственность, сэр, — ответил Эверли. — Пожалуйста, поймите меня правильно, я говорю с вами как адвокат с адвокатом. У вас есть обязательства перед клиентом, перед вашими коллегами по профессии, в конце концов, перед самим собой.
— А если она даст показания и ее признают виновной?
— Но это невозможно! Все симпатизируют Бесси Форбс, и после того, как в показания водителя такси уже никто не верит, ей ничего не грозит.
— Френк, — задумчиво сказал Мейсон, глядя ему в глаза, — я очень благодарен вам за этот разговор.
— То есть, вы разрешите ей дать показания?
— Ни в коем случае.
— Но почему!?
— Потому что вы думаете, что она невиновна. И все думают, что она невиновна. В том числе и присяжные. А если я разрешу ей дать показания, мнение жюри может измениться. Пусть они лучше печалятся о том, что Бесси Форбс достался бестолковый адвокат, и оправдают ее. И учтите, Френк, есть разные методы ведения защиты. Некоторые адвокаты приходят в суд, не имея определенного плана, протестуют после каждого вопроса, цепляются к техническим неточностям, вызывают бесконечных свидетелей и, наконец, все забывают, о чем, собственно, идет речь. Я же предпочитаю динамику. В какой-то момент обвинение заканчивает представление доказательств. Задача защиты состоит в том, чтобы симпатии присяжных оставались на стороне обвиняемой. И тут же я должен нанести решающий удар, который застанет обвинение врасплох и произведет такое впечатление на присяжных, что те оправдают моего клиента.
— А если вы промахнетесь?
— Вот тогда, вероятно, я погублю свою репутацию, — улыбнулся Мейсон.
— Но вы не имеете права так рисковать.
— Как бы не так! Я не имею права поступать иначе, — он встал и выключил свет. — Пошли домой, Френк.
Глава 20
Клод Драмм решительно начал утреннюю атаку, пытаясь отыграться за сокрушительное поражение. Совершено убийство, хладнокровное убийство мирно бреющегося человека. И кто-то должен заплатить за это.
Детективы рассказывали о верной овчарке, пытавшейся защитить хозяина, но безжалостно застреленной хладнокровным убийцей. Фотограф представил полный набор снимков, в том числе и голову собаки крупным планом, с остановившимися глазами и вывалившимся языком. Судебный медик сообщил, что в Форбса стреляли в упор, так как на коже убитого остались пятнышки от пороховых ожогов.
Время от времени Мейсон задавал вопрос, касающийся какой-нибудь мелкой подробности, упущенной свидетелем. Ничто в его поведении не напоминало вчерашнего победителя.