Шрифт:
— Бывали в Арктике? В Ленинграде?
— Какое там... Только в кино.
— О больших киевских маневрах целый фильм отсняли. Не приходилось видеть?
— Не припомню,— Дорошенко понимал, что идет проверка, и малейшая ошибка будет стоить ему головы.— Наверное, не смотрел.
— И зря. Мировой фильм. Лучше любого художественного. Сам Бубрик снимал! И вообще очень опытный коллектив: Нечеса, Малахов, Анци-Половский... Слыхали про них?
Григорий виновато вздохнул.
— Что ж, бывает... Комкор Илья Иванович Гарькавый тоже вам незнаком? — майор вынул из ящика журнал «СССР на стройке» с портретом на полстраницы.— Коренной украинец, герой... Сейчас на Урале войсками командует.
— Вроде видал где-то, а читать мне недосуг, товарищ начальник.
— И вы по-прежнему утверждаете, что ваша фамилия Вовченко?
— Куда ж мне деваться от самого себя? Не пойму, хоть убейте! — Дорошенко закачался, обхватив растопыренными пальцами голову. Напряженно искал, как обойти ловко подстроенную ловушку.— Ну, пью я, начальник, пью... Начхать мне на ваши журнальчики.
— Совсем, выходит, не интересуетесь жизнью Советской страны? Прямо-таки анахорет... При всем при том ' стахановский труд, слеты. Концы с концами не сходятся, гражданин ударник.
— У меня сходятся, будьте уверены. Кого надо, тех знаем: Чубаря Власа Яковлевича, Григория Ивановича Петровского, товарища Любченко.
— А этих? — майор выдвинул ящик стола и вынул газету, сложив ее так, что оказались видны только два помещенных на первой странице портрета.
— Товарищ Уборевич, товарищ Якир,— не скрывая торжества, просиял Дорошенко. Ему ли было не знать.
— Не совсем, значит, оторвались от действительности? — казалось, и майор остался доволен удачным ответом.— Угадали: Иероним Петрович и Иона Эм- мануилович,— протянул он с загадочной интонацией и неожиданно заключил: — Сейчас вы будете подвергнуты очной ставке.
Дорошенко испуганно отшатнулся, но быстро взял себя в руки. Охочий на сюрпризы следователь нажал кнопку. В кабинет ввели высокого, чуточку сутуловатого мужчину с изможденным лицом. Опустив голову, он остановился на пороге.
— Надеюсь, знакомы? — майор ободряюще кивнул Григорию.— Приглядитесь как следует.
Дорошенко слегка развернулся и исподлобья покорно взглянул на нежданного напарника. Нет, он никогда не встречал этого человека. Следователь опять брал на пушку. Вид незнакомца говорил сам за себя. Желтые, как выцветший йод, тени кровоподтеков, темный кружок от ордена на груди, следы сорванных знаков различия.
— Первый раз вижу,— твердо сказал Григорий. «Комбриг»,— определил он по отпечатку одинокого ромба.
— Так и запишем,— со скрытой угрозой заметил майор и, выйдя из-за стола, вразвалочку приблизился к разжалованному командиру.— А вы узнаете своего связника?
— Никогда не встречались,— ответил тот, не поднимая лица.— И никакого связника у меня нет.
— Так ли, бывший комбриг Лазарев?.. Кого вы ждали тридцать первого декабря у дома комдива Саблина?
— Деда Мороза,— угрюмо процедил комбриг.
— Шутить вздумали? — следователь прошелся от стены до стены. — Как бы опять не пришлось каяться...
— Какие уж тут шутки... Новый год собирался встретить...
— У комдива Саблина? Вместе с начштаба авиабригады Кузьмичевым?
— Не вижу в том никакого криминала.
— Не вам судить.
Наблюдая за работой следователя как бы со стороны, Дорошенко с замиранием ощутил свою полную обреченность. Все тут давно решено и расставлено по полочкам. Допытываясь и уточняя, майор не столько интересовался ответами, сколько пытался внушать, как какой-нибудь гипнотизер.
— Еще раз спрашиваю, Лазарев, кому вы назначили встречу в указанный день?
— Барышне, я уже говорил.
— Ах, барышне! И барышня, конечно, опаздывала?