Шрифт:
Доктор Бехер принял коллегу в редакционном кабинете. Он только что дописал статью, в которой доказал всю гибельность для германской культуры влияния «всееврейства» и окончательно развенчал таких его представителей, как Феликс Мендельсон-Бартольди и Генрих Гейне. Настроение было приятно-приподнятым.
— Устал! — признался довольный автор.— Не мешало бы освежиться. Не желаете? — он послал метранпажа за пивом.
Виттиг не возражал и терпеливо выслушал излияния Бехера, все еще пребывавшего во власти темы. Затем, потягивая холодный пильзнер, задал для порядка несколько умеренно-скептических вопросов. Раскрываться не входило в его намерения. Мылкая пена упоительно горчила на языке.
— Вы не находите, что договор с Советами может несколько осложнить ваши планы, доктор? Вы же знаете, в Прагу прибыли русские военные разведчики? — спросил он, когда Бехер по собственному почину затронул животрепещущую проблему воссоединения с рейхом.
— Свинство! — Бехер разразился руганью в адрес чехов.— Этого следовало ожидать. Я всегда говорил, что Прагой правят евреи. Но мы не остановимся ни перед чем! Так и запишите: ни перед чем!
— И все же... Если чехи действительно призовут на подмогу Красную Армию, мы окажемся перед риском военного конфликта.
— Я верю в силу германского духа. Фюрер не оставит нас в беде.
— Какие тут могут быть сомнения? Все дело в сроках. Вы говорите, что терпение народа иссякло, и в рейхе всем сердцем разделяют ваши справедливые требования, но вермахт пока не готов к крупному столкновению... Я такой же газетчик, как вы, и не посвящен в военные планы, но мне кажется, что следующим этапом все-таки станет аншлюс. Вы готовы ждать, доктор Бехер?
— Мы все понимаем, досточтимый доктор Виттиг. Можете не сомневаться: су детские немцы умеют ждать... Что же касается советско-чешского договора, подло заключенного у нас за спиной с благословения международного иудео-масонства, то всякое может случиться... Нет, на чудо я не надеюсь. Я реалист. Но вы же следите за мировой прессой? В России усиливаются оппозиционные настроения. Они сами пишут о взрывах на шахтах, диверсиях на железной дороге, пожарах. Я не удивлюсь, если к нужному моменту фортуна подарит нам нечто такое, неожиданное... Вы верите в судьбу?
— Вы имеете в виду неожиданный поворот в политике? События в Советском Союзе?
— Почему бы и нет, господин Виттиг? Сведения, которыми я располагаю, позволяют надеяться на подобные перемены. В военных кругах определенно назревает недовольство властью большевиков.
— Очень интересно, доктор Бехер! Когда я читал помещенную в вашей газете статью Карла Шульца, у меня возникло примерно такое же ощущение. Но насколько серьезна имеющаяся у вас информация?
— Полагаю, что она заслуживает доверия,— самодовольно кивнул Бехер.
— Об источнике я, конечно, не спрашиваю, но, поймите правильно, нам, журналистам, необходима хотя бы минимальная доза уверенности. Одних слов, даже самых авторитетных, все-таки недостаточно. Особенно в столь деликатном деле. Буду вполне откровенен. Кое-какие слухи докатились и до меня. Именно слухи, потому что досужие разговоры деникинских офицеров в счет не идут. Мало ли о чем болтают в пражских пивных? Мы-то знаем, как легко желаемое выдается за действительное. Если ваш информатор из этой среды, то бойтесь нарваться на провокацию, господин Бехер. Русская эмиграция наводнена агентами НКВД. Как бы не оказать невольную услугу врагу,— многозначительно предостерег Виттиг.
О Бехере ему было известно все, вплоть до номера (896 129) членского билета. В НСДАП Бехер вступил в Вене в 1931 году, еще студентом. До переезда в Чехословакию регулярно платил членские взносы. Затем вынужденно примкнул к судето-немецкой партии — в Карлсбаде не было своей национал-социалистской ячейки. В январе 1935 года обратился с ходатайством о восстановлении стажа, но оно было приостановлено из-за уголовного дела (параграф кодекса 175).
Виттигу столь мягкий приговор обошелся в шесть тысяч крон. Очевидно, Бехер догадывался, какие силы стоят за нежданным благодетелем, иначе бы по выходе из тюрьмы не поделился своими заботами. Виттиг посочувствовал, но дал понять, что не имеет никакого отношения к партийным делам. «Ди цайт» заинтересовала его в качестве дополнительного канала дезинформации. И только. На всякий случай.
Потраченные шесть тысяч крон Виттиг рассматривал в качестве своего рода аванса за ругань в собственный адрес. Не слишком забористое, но пахучее. «Дух масонского либерализма», «космополитический вывих», «отрыжки плутократии» — что-нибудь в этом роде. Нацисты, причем местные, это как раз то, что нужно. Лучше и не придумаешь.
Машина запущена. Поэтому о кремлевских заговорщиках пусть пишут, что бог на душу положит, но о том, как следует отзываться о его, Виттига, журналистской деятельности, он решит сам.