Гусакова Марина Петровна
Шрифт:
Также можно согласовать возможность аудиозаписи или присутствия других лиц. Без согласия клиента это не допускается. Зарубежные авторы настаивают на подписании клиентом письменного разрешения. Большая юридическая проработанность вопросов взаимоотношений с психологом за рубежом выражается, в частности, в практике подписания договора о предоставлении определенных услуг со стороны психолога, которые приведут к объявленным целям, и выполнении обязательств со стороны клиента (см. пример контракта в Приложении 3.3).
Начинающих консультантов предостерегают от выполнения просьб о вмешательстве в частную жизнь других людей: звонить, писать, приглашать на встречу лиц, не включенных в процесс консультирования, – это использование консультанта.
Должен ли клиент чувствовать себя комфортно? Психологически – нет. Но начинать светский разговор, чтобы снять напряженность у клиента и у себя тоже, значит ухудшать ситуацию. Если клиент начинает такой разговор, то это свидетельствует о его сопротивлении. Ваша задача – указать на это. Недирективный консультант принимает любое поведение клиента как должное и любую тему для беседы как важную, уважая его выбор и подразумевая ответственность клиента за этот выбор.
Начало консультирования. Как правило, первым в разговор вступает консультант. Начало может быть нейтральным: что вас сюда привело? Даже такая ни к чему не обязывающая фраза может быть сказана по-разному:
• Что вас сюда привело? (в какую проблему влипли);
• Что вас сюда привело? (никогда бы не подумал, что вам нужен терапевт);
• Что вас сюда привело? (к психиатру, подумать только).
Каждое из них выдает определенную установку психотерапевта.
Или начало может быть рефлексивным: «Вы выглядите очень несчастным; начинать всегда трудно». Наиболее подходящей формулой обращения для многих случаев первичной беседы является такая: «Расскажите, что привело вас на консультирование именно сейчас» [59] .
Также следует обратить внимание на следующие ключевые слова:
«Расскажите»: интервьюер выражает прямую заинтересованность в том, что может сообщить клиент. Кроме того, он дает понять, что говорить должен именно клиент.
«Что привело вас»: это более определенная форма, чем просьба рассказать о себе. С другой стороны, она дает клиенту большую свободу выбора – он сам выбирает, о какой сфере своей жизни станет говорить.
«На консультирование»: этим выражается признание, что приход в клинику представляет собой неординарную ситуацию. Подразумевается, что клиент должен вам рассказать о предшествующих событиях, которые побудили его искать помощи у профессионального интервьюера .
«Сейчас»: это помогает клиенту сосредоточиться на тех факторах, которые привели к решению обратиться к консультанту. Клиент осознает, что решение прийти в клинику связано не только с определенными причинами, но и с определенным временем. В некоторых случаях проблема существует годами, но именно сейчас пришло время ею заняться.
Особый вариант необходим, если клиент пришел не по своей воле. Барьер, возникающий в терапии, преодолевается артикулированием факта недобровольности: «Я понимаю, что вы здесь потому, что вас послали на консультацию. Наверное, поэтому вы выглядите сердито». Потом надо предоставить клиенту возможность сделать следующий шаг, даже если это будет гнев или негодование, игнорирование или скепсис. Сильные чувства в терапии обязательны, их не надо бояться, хотя с ними и сложно работать. Преградой выступают личные и социальные стереотипы самого консультанта. Предоставьте ситуации развиваться спонтанно, но при этом сами оставайтесь активны.
По-прежнему, как и 10-15 лет назад, первые встречи с клиентами несут функцию просветительства, когда клиент, даже обратившийся по собственной инициативе, не говоря о вынужденных посетителях психолога, не очень хорошо представляет, чего можно ждать от психологического консультирования. Чтобы решение о сотрудничестве было принято осознанно, нужно предоставить клиенту максимум информации о процессе консультирования: цели, квалификации психолога, оплате, продолжительности, риске ухудшения, границах конфиденциальности, ограничениях. Даже в этом случае сохраняется необходимость распределения ролей: врач и больной, учитель и ученик, судья и обиженный, знающий и незнающий. Как бы широки не были рамки заданных ролей, моменты, когда потребуется отказ от этих ролевых идентификаций, может наступить очень скоро. Тогда консультант и клиент переходят к общению на равных, к диалогу.
Кроме эмоций, поведения и динамики отношений уже на первой встрече проявляется стиль мышления. Цель терапии не только изменение переживаний, поведения, но и изменение установок или логики, или их прояснение. Например, клиент может демонстрировать чрезмерную потребность в структурировании встречи и принести заготовленный список вопросов или тем для обсуждения. Это указывает на характерное реагирование в низкоструктурированных и неопределенных ситуациях, но и на оценку таких ситуаций как угрожающих и требующих повышенного контроля. У психолога тоже существуют свои когнитивные установки и своя логика поступков. Необходимо прояснять не только то, что вы не понимаете, но и то, что кажется понятным, но способно содержать скрытую установку.
Терапевт мог бы сказать: «У него умерла жена. Он чувствует себя пока еще слишком одиноким, чтобы много общаться». Он продемонстрировал сразу три установки и одну интерпретацию:
1) чтобы общаться, нужно не чувствовать одиночества, что может быть обращением утверждения: когда мы общаемся, то не чувствуем одиночества (что само по себе указывает на интроект – общение и одиночество несовместимы);
2) сначала надо снизить чувство одиночества, потом общаться;