Шрифт:
Она огляделась.
А где же сами хулиганы?
Учитывая холод, они, скорее всего, забились в какой-нибудь подъезд.
Приняв решение пойти и проверить свой собственный, она вдруг обратила внимание еще на одну деталь. Стекла изнутри запотели. Кто-то сидел в машине.
— Алло!
— Привет, Голлвивуд! Это Нокс.
— Привет!
Поднявшись со своего рабочего места, Эйч Пи отошел в дальний угол офиса, где мог поговорить, не боясь быть услышанным.
— Тебя трудно найти, приятель. Я поднимался и стучал тебе в дверь, но тебя не было. У меня кончились деньги на телефоне, поэтому я смог позвонить только сейчас. Ты в отъезде?
— Работа, — сухо ответил Эйч Пи.
— Отлично, понял. Загляни ко мне сегодня вечером, хотел тебе кое-что рассказать, но не по телефону, сам понимаешь…
— Угу, — пробормотал Эйч Пи.
— Как у тебя дела, Голливуд? Голос у тебя какой-то не такой…
— Все в порядке, просто много работаю. По ночам и все такое… — уточнил он, но его собеседник уже положил трубку.
В чем тут дело, черт подери, и что имел в виду старикашка, называя его Голливудом?
На самом деле ей следовало бы наплевать на все это. Отправиться домой в теплую ванну, предоставив это дело полиции общественного порядка. У нее своих забот полон рот, и не исключено, что МейБей успел опубликовать еще что-нибудь, пока она бегала.
Однако мысль о том, чтобы снова почувствовать себя полицейским, хотя бы для того, чтобы напугать парочку мелких хулиганов, показалась невероятно привлекательной. Пережить пару секунд полного контроля среди всего хаоса, окружавшего ее.
Засунув руку в карман, она нащупала полицейское удостоверение, сжала пальцами четырехугольный кожаный футляр и наискосок пересекла улицу, направляясь к машине. Кралась осторожно, чтобы шуршание гравия на дороге не выдало ее присутствие.
Внутри машины никакого движения не наблюдалось.
Если удача на ее стороне, то парочка, сидящая в машине, вовсю занята дележкой шприца с каким-нибудь зельем — они и не заметят ее, пока она не забарабанит в окно.
До цели оставалось всего несколько метров, когда у машины внезапно зажглись все фары.
Раньше ему не доводилось спускаться в нижний коридор отеля. Здесь было еще темнее и чудовищно захламлено по сравнению со вторым этажом. Старые велосипеды, пластиковые пакеты и прочий хлам теснились вдоль облезлых стен, как в студенческом общежитии самого низкого пошиба. Некоторые лампы под потолком перегорели, остальные отбрасывали такой слабый энергосберегающий свет, что номера на дверях с трудом можно было разобрать.
Судя по всему, квартиры на первом этаже были оснащены кухней, потому что в коридоре висел запах еды, застарелого табачного дыма и еще чего-то, что Эйч Пи с ходу не мог определить. Где-то впереди играло радио — приблизившись к источнику звука, он обнаружил, что узнает песню. Леннарт «Накка» Скоглунд [101] и «Мы одна компания!».
101
Леннарт «Накка» Скоглунд — один из самых знаменитых шведских футболистов всех времен.
Вот уж старые добрые классики. Ностальгическое местечко…
Эйч Пи достал блок сигарет, которые купил в «Севен-Элевен», и стал пробираться к дальнему концу коридора.
Приблизившись к квартире Нокса, он заметил, что дверь приоткрыта. Музыка доносилась оттуда, и хрипловатый звук трубы свидетельствовал о том, что мелодия зазвучала с начала:
Труу! Тру-ту-ту ту-ту, тру-ту-ту-ту ту!
Любим попинать по мячику — пара дружков и я…
Эйч Пи постучал в дверь, и она приоткрылась еще сантиметров на десять, пока ее не остановила цепочка, на которую она была закрыта изнутри. В комнате было темно — единственное, что можно было различить, так это парочку зеленых светодиодов, судя по всему, от радио.
Он оглядел коридор, однако никого не увидел. На какое-то мгновение у него даже возникла мысль пойти назад к себе…
А по телефону голос Нокса звучал вполне энергично. Последняя попытка — и пора заканчивать с этим…
Зажав блок сигарет под мышкой, Эйч Пи просунул голову в щель и заглянул в комнату. Здесь и впрямь пахло не фиалками — сладковатый удушливый запах, напоминающий застоявшиеся помои.
Часть слабого света из коридора просачивалась внутрь, и по мере того, как его глаза начали привыкать к темноте, он стал различать все новые и новые детали. Переполненный мешок с мусором, перевернутый вверх тормашкам, и сломанный стул, и что-то четырехугольное, судя по всему, изножье кровати.
— Нокс? — позвал он.