Ну а то, что вооруженное вторжение на Кубу после провала в заливе Свиней вновь последует, мы почти не сомневались. И поэтому обратились к Союзу за помощью с поставками оружия, мы готовы были сражаться за нашу революцию. Но ни о каких ядерных ракетах и речи не шло — эта идея принадлежала Н. Хрущеву, и мы не сразу решились принять это предложение, идея была очень рискованной».

О планах Дж. Кеннеди взять реванш за проваленный «Залив Свиней» в Москве знали из особо доверенных и конфиденциальных источников. Но, что любопытно, об этих планах всерьез говорили и обсуждали их за семейным обедом у Хрущевых. Реплики о том, что «Кубу надо защитить от американского агрессора», произносились из уст дочери Никиты Хрущева — Рады, и он, разумеется, не мог это игнорировать. А заговаривать со своим отцом на тему защиты Кубы Рада Хрущева начала не случайно, а с подачи своего мужа, Алексея Аджубея. Вот как это случилось.

В адрес Никиты Хрущева 12 мая 1962 года поступила конфиденциальная информация относительно агрессивных планов США по Кубе. Это была засекреченная до недавнего времени записка главного редактора газеты «Известия» Алексея Аджубея в ЦК КПСС на имя его председателя. Напомним, что это про главного редактора «Известий» ходила поговорка «не имей сто рублей, а женись как Аджубей». Алексей Аджубей, муж Рады Хрущевой, был зятем самого Никиты Сергеевича Хрущева!

Вольно-невольно проблема Кубы стала темой семейных бесед у Хрущева, и его внимание к Острову свободы оставалось постоянным и пристальным.

Подготовленная в середине мая 1962 года записка в ЦК КПСС редактора «Известий» Алексея Аджубея — довольно объемный документ.

Процитируем фрагмент, наиболее ценный для понимания механизмов Карибского кризиса, где Аджубей рассказывает о своей встрече с президентом Дж. Кеннеди (цит по: Д. Язов. «Карибский кризис, сорок лет спустя». М., 2006, с. 139–143).

«Совершенно секретно.

В ЦК КПСС

От главного редактора газеты «Известия»

А. Аджубея

Служебное письмо

12 мая 1962 года.

Во время пребывания в США, Бразилии и проездом в Мексике я имел несколько встреч с президентом США Джоном Кеннеди, Робертом Кеннеди и некоторыми другими лицами из окружения президента США (…).

На следующий день после моего приезда в Вашингтон президент дал завтрак, на котором присутствовали его жена Жаклин Кеннеди, сестра жены президента, а также Г. Большаков с женой. Когда я поздоровался с Кеннеди, он почти сразу же завел разговор о Кубе, спросил, как мне там понравилось. Получив соответствующий ответ, Кеннеди медленно проговорил:

— А как Че Гевара? Я ответил, что, по-видимому, неплохо, хотя яи не виделся с ним достаточно часто. И спросил в свою очередь президента, почему его заинтересовал один из лидеров Кубинской революции?

— Я читаю кое-какую прессу и донесения, — ответил Кеннеди.

В свою очередь я заметил: «Вы интересуетесь делами на Кубе, и это ваше право. Но когда мы читаем, что США собираются вторгнуться на Кубу, нам думается, что это не в вашем праве».

— Мы сами не собираемся вторгаться на Кубу, — ответил Кеннеди.

Я напомнил ему: «А наемники из Гватемалы и некоторых других стран? Вы уже изменили сове мнение насчет того, что одна высадка десанта в апреле 1961 года была ошибкой Америки?»

Кеннеди пристукнул кулаком по столу и сказал. — В свое время я вызывал Аллена Даллеса и ругал его.

Я сказал ему — учитесь у русских. Когда в Венгрии у них было тяжело, они ликвидировали конфликт за трое суток. Когда им не нравятся дела в Финляндии, президент этой страны едет к советскому премьеру в Сибирь, и все устраивается. А вы, Даллес, ничего не смогли сделать!

Ответ президенту был таким. — Что касается Венгрии, то ваша аналогия с Кубой совершенно несостоятельна. Что касается Финляндии, то, может быть, это тот случай, который подсказывает Соединенным Штатам, что им надо уважать Кубу.

Кеннеди смолчал и затем с подчеркнутой серьезностью проговорил:

— Американскому народу, даже с точки зрения психологической, очень трудно согласиться с тем, что происходит на Кубе. Это ведь в 90 милях от нашего берега. Очень трудно, — повторил он и добавил: — Куба падет изнутри.

— Со многими вещами приходится мириться, — заметил я президенту. — Ико многим вещам приходится привыкать, в том числе, видимо, придется привыкать и американскому народу. Лишь бы вы не вмешивались в дела Кубы, это главное. А народ со временем вас поймет.

Кеннеди довольно резко заметил: — Мы не будем вмешиваться в дела Кубы! — Очень жаль, господин президент, — сказал я ему, — что эти ваши слова нельзя опубликовать в газете. (…)

Кеннеди задал вопрос: «Как Фидель Кастро отнесся к факту вашего приглашения из Гаваны в Вашингтон?»