Это не имело для меня глубокого смысла, хотя и являлось самым печальным из того, что я когда-либо слышала.

—Зачем Вы взваливаете на себя столь тяжкое бремя, мистер Монк? Эти убийства не имеют ничего общего с Труди.

—Все в жизни связано. Так можно определить, какие вещи не совпадают.

Я покачала головой: —Нет, я в это не верю. Вы правда думаете, что раскрыв некое магическое число преступлений, тем самым свершаете покаяние и Господь подскажет, кто убил Вашу жену?

Монк покачал головой: —В этом нет ничего магического и духовного. Я еще не достаточно сведущ, чтобы выявить убийцу Труди. Если я раскрою достаточно дел, возможно, однажды и смогу найти виновного.

—Мистер Монк, — мягко произнесла я. — Вы и так лучший детектив из всех.

—Видимо, я недостаточно хорош. Потому что убийца Труди еще на свободе, как и Лукас Брин.

Монк перевернул еще одну страницу в книге.

—Этот чокнутый пес попадает в одну неприятность за другой, — Монк улыбнулся и указал на иллюстрацию.

Мармадюк загнал кошку на дерево, и ему удалось свалить высокую сосну к огромному разочарованию детей, несших к дереву молотки, гвозди и доски. Думаю, сегодня мы не будем строить домик на дереве.

—И делает это уверенно, — я похлопала его по плечу и вышла из комнаты.

Эдриан Монк, без сомнения, был самым сложным и, пожалуй, самым трагическим человеком из всех встречавшихся мне в жизни. Я пожелала, чтобы он смог отпустить часть вины, носимую в сердце.

Хотя кто бы говорил. Сколько ночей я провела, смотря в потолок и мучаясь, что Митч умер из-за меня. Люби я его сильнее, он бы не смог оставить нас. Он бы не оказался на другом краю света. Его бы не подбили в небе. Люби я его сильнее, Митч бы не нуждался в полетах; он бы не желал ничего кроме меня. Видимо, я любила его недостаточно, и это вынудило его уехать. И теперь он мертв.

Я знала, что глупо и нерационально винить себя в его смерти, но несмотря на это чувство вины оставалось до сих пор.

Разве мы с Монком сильно отличаемся друг от друга?

Но он был счастливее меня. Он знал, какие действия предпринять, чтобы снова правильно настроить свой узкий мир. У меня же ни малейшего понятия. Каким покаянием я могла оплатить восстановление порядка в моем мире?

Я пошла на кухню, выглянула в окно и увидела миссис Трофамнер, ухаживающую за своими розами. Их сильный аромат достигал моего дома. Я надеялась, что вечернее происшествие не отпугнуло ее от присмотра за Джули. Я сильно зависела от нее. Первый шаг, чтоб осчастливить соседку — оплата долга за вчерашние услуги.

Я возвращалась в гостиную, чтобы найти кошелек, а вместе с ним и деньги для миссис Трофамнер, когда Монк выскочил из своей комнаты с широкой улыбкой на лице, держа книгу открытой.

—Ему удалось это! — радостно возвестил он.

—Кому удалось и что?

—Мармадюку, — пояснил Монк, постучав по открытой странице с выкорчеванным деревом. — Он понял, как прищучить Лукаса Брина.

Стоттлмайер мрачно сидел в своем офисе. Книга Монка про Мармадюка лежала открытой перед ним на столе. Дишер стоял позади капитана, глядя через его плечо.

—Это разгадка дела, — сказал Монк.

Мы сидели в креслах перед столом капитана и ждали его реакции. Стоттлмайер посмотрел на комикс, затем на Монка.

—Ты, должно быть, шутишь, — не поверил он.

Монк ожидал не такой реакции. Но ему не следовало удивляться. Такая же реакция наблюдалась и у меня.

—Я согласен с капитаном. Не думаю, что собака могла так выкорчевать дерево, — ляпнул Дишер. — Даже размером с Мармадюка.

—Конечно, он мог бы, — возразил Монк.

—Не это меня волнует, — завелся Стоттлмайер.

—Но деревья такого размера имеют очень глубокие корни, — не унимался Рэнди. —Огромное дерево может упасть, только если в него врежется машина.

—Мармадюк полон неугомонной энергии, — не соглашался Монк. — А машина нет.

—Может, прекратите это? — рявкнул Стоттлмайер. — Не уверен, что ты понял всю серьезность ситуации, Монк. Сегодня утром я получил официальный выговор от начальства за произошедшее вчера. Меня обязали выступить перед административной комиссией и объяснить свои действия. Меня могут понизить.

—Они не посмеют, как только Вы арестуете Лукаса Брина, — уверенно заявил Монк.

—Ты имеешь в виду, когда я предъявлю ему комикс о Мармадюке, и он признается?

—В принципе, да, — сказал Монк, постукивая по книге. — Это неопровержимо связывает Лукаса Брина со всеми тремя убийствами.

—Честно говоря, Монк, я не понимаю, как, — усомнился капитан.

И Монк объяснил, поделился планом, родившимся у него во время чтения комикса, и способом его реализации. Я только улыбалась про себя и восхищалась таинственными путями работы его мозг. Я знала, что он был прав. У нас появилась единственная надежда на низвержение Брина.