— Эндер, ты все равно будешь побеждать. Мы все это знаем. Любой здесь знает, что ты — лучший. Они не смогут тебя сломать, что бы они ни…

— Они это уже сделали.

— Нет, Эндер, они не…

— Боб, мне больше нет дела до их игры. Я никогда больше не буду играть в нее. Никаких тренировок. Никаких боев. Они сколько угодно могут складывать свои записки ко мне на пол, но я ни за что не пойду. Я решил это перед тем, как войти в зал для последнего боя. Поэтому я послал тебя штурмовать ворота противника. Я не думал, что это сработает, просто мне уже было все равно. Я просто хотел сохранить лицо перед уходом.

— Ты бы видел лицо Вильяма Би! Как он смотрел, когда пытался понять, почему проиграл, когда у тебя осталось только семь человек, которые могли пошевелить пальцами ног, а у него было всего трое, которые не могли!

— Почему я должен хотеть видеть лицо Вильяма Би? Почему я должен хотеть побед над другими? — Эндер с силой прижал ладонь к своим глазам. — Сегодня я действительно тяжело покалечил Бонзо, Боб. Я на самом деле сильно покалечил его.

— Он сам напросился.

— Я выключил его еще стоящего. Это выглядело так, как будто он стоит мертвый. И я продолжал бить его.

Боб ничего не сказал.

— Я просто хотел быть уверен, что он больше никогда не попытается искалечить меня.

— Он не сможет, — сказал Боб. — Его отправили домой.

— Уже?

— Преподаватели никогда не говорят много. В официальном извещении сообщается, что он выпущен из школы, но там, где указывается, куда распределили выпускника — в Тактическую школу, Навигационную, или куда еще, там просто сказано: Картахена, Испания. Там его дом.

— Я рад, что они его выпустили.

— Черт возьми, Эндер, мы тоже рады, что его не стало. Если бы мы знали про вас с ним, мы бы убили его на месте. Это правда, что он привел целую шайку, которую спустил на тебя?

— Нет. Это было только между ним и мной. Он дрался с честью. Если бы не его честь, то он и другие били бы меня все вместе. И тогда они могли бы убить меня. Его представления о чести спасли мне жизнь. Я дрался безо всякой чести.

Помолчав, Эндер добавил:

— Я дрался, чтобы победить.

Боб засмеялся:

— И ты это сделал. Ты сбил его пинком с орбиты.

Стук в дверь. Прежде чем Эндер успел ответить, дверь открылась. Эндер ожидал увидеть еще кого-нибудь из своих солдат. Но это был майор Андерсон. А вслед за ним в комнату вошел полковник Грэфф.

— Эндер Виггин, — произнес Грэфф.

Эндер поднялся на ноги:

— Да, сэр.

— Твое сегодняшнее проявление несдержанности в боевом зале является нарушением субординации и не должно повторяться.

— Да, сэр, — ответил Эндер.

Боб все еще чувствовал себя готовым нарушить субординацию и, кроме того, не считал, что Эндер заслуживает порицания:

— Я думаю, что сейчас подходящее время рассказать преподавателям, что мы думаем по поводу их действий, — сказал он.

Взрослые никак не отреагировали на его слова. Андерсон протянул Эндеру лист бумаги. Настоящий большой лист, а не одну из тех полосок бумаги, которые использовали в Боевой школе для внутреннего сообщения. Это был оформленный по всем правилам приказ. Боб сразу понял смысл происходящего. Эндера переводили из школы.

— Тебя выпускают? — спросил Боб. Эндер кивнул. — Что заставило их ждать так долго? Ты всего лишь на два или три года моложе. Ты уже умеешь и ходить, и говорить, и самостоятельно одеваться. Чему могли они еще тебя научить?

Эндер покачал головой:

— Я знаю лишь то, что игра окончена. — Он сложил бумагу. — Не так уж и быстро… Могу я поговорить со своей армией?

— У нас нет времени, — сказал Грэфф. — Твой «шаттл» стартует через двадцать минут. И потом лучше не разговаривать с ними теперь, когда ты получил свое назначение. Так будет легче.

— Для них или для вас? — спросил Эндер и, не дожидаясь ответа, повернулся к Бобу, взял его за руку и, почти сразу же отпустив, направился к дверям.

— Постой, — сказал Боб. — Куда тебя направили? В Тактическую? Навигационную? Резерва?

— В Командную школу, — ответил Эндер.

— Подготовительно-командную?

— Командную, — произнес Эндер и вышел.

Вплотную за ним последовал Андерсон. Боб поймал полковника Грэффа за рукав:

— Никого не направляют в Командную школу раньше, чем ему исполнится шестнадцать.