Лерметт пушинкой слетел с седла, галантно подал обернутую плащом руку госпоже ректору и довел ее до третьей ступеньки главной дворцовой лестницы, сам, впрочем, оставаясь на первой. Как и все, кто часто имел дело с гномами, подобную манеру обращения Лерметт усвоил почти бессознательно. В присутствии гномов он предпочитал или сидеть рядом с ними, или стоять вот так, как сейчас – на пару ступенек ниже… или не ступенек, один шут – какая разница, посредством чего устранить или уменьшить разницу в росте! Глядеть на собеседника сверху вниз на самом-то деле неприятно, это удовольствие для слабых духом, а предоставлять собеседнику для созерцания исключительно свой живот неприятно тем более. Только очень невоспитанные люди – правда, и такими земля не оскудела – в общении с гномами поступали подобным образом, да те, кто по недостатку опытности не успел приноровиться. Лерметт рос бок о бок с гномом, и для него таких проблем не возникало никогда.

– Рад приветствовать госпожу Мерани Алмеррайде в Найлиссе, – улыбнулся он снизу вверх. – Как довелось ехать?

Госпожа ректор взглянула на почетного доктора наук с высоты третьей ступеньки не без приязни.

– Неплохо, мальчик, неплохо, – жизнерадостно ответила она. – Если не считать того, что в этом дурацком коробе меня мотало от стенки к стенке, как последнюю дурную мысль в голове у пропойцы, очень даже сносно.

Лерметт и сам подивился, отчего Мерани Алмеррайде избрала для путешествия человеческую карету, а не гномью – легкую, узкую, изящную, маленькую и сверхъестественно удобную. Однако долго удивляться ему не пришлось: вослед за ректором из кареты показались трое людей. Да, человеку в гномьей карете ездить куда сложнее, нежели гному в человеческой… но кто эти люди и зачем они здесь?

– Позволь тебе представить. – Во властном тоне госпожи Мерани Алмеррайде не было ни малейшего намека ни на какое «позволь» – скорее уж это она милостиво давала Лерметту свое изволение на знакомство со своими спутниками. – Господа Тимил и Маратенги – наиболее уважаемые и известные маги-посредники.

Означенные господа церемонно поклонились. Лерметт готов был схватить в охапку и расцеловать бабушку Илмеррана прямо тут, при всех – и к черту этикет и дипломатический протокол! Он-то вызвал на большой королевский совет только госпожу ректора – а зря. Человеческая натура везде одинакова – и избыточной доверчивостью она не страдает. Тем более когда речь заходит о королях. Лерметт знал, сколько весит его слово – но тяжесть требований, которые он собирается предъявлять, может и перевесить. Вдобавок с магией так хорошо, как он, навряд ли кто из королей знаком. Опыт с Зеркалом Времени могут посчитать и шарлатанством… но если всем известные маги-посредники засвидетельствуют его подлинность, усомниться не сможет никто. Слишком редко талант и удача подводили Лерметта, вот он и привык при переговорах полагаться на них. А ректор Арамейльского университета на удачу не полагается. Она к дипломатии относится как к науке: тщательная подготовка – и никаких неожиданностей. При проведении опыта ничего не должно ломаться, взрываться или гореть – и при проведении переговоров тоже.

– Благодарю, – искренне выдохнул Лерметт, склоняя голову.

– Тебе и самому следовало об этом подумать, – с легким упреком произнесла Мерани Алмеррайде. – Что же касается господина Леффара… – Тот с готовностью отвесил короткий поклон. – Это наилучший в Арамейле специалист по Зеркалам Времени.

Да… лучше, чтобы опыт проводил не Алани – сущий юнец, да вдобавок подданный Найлисса – а человек солидный и вдобавок независимый. Госпожа ректор верна себе – ничего легкомысленного, непредусмотренного.

– Неужели ты думал, что я позволю даже помыслить об участии нашего студента? – Вот теперь в голосе Мерани Алмеррайде послышалось нечто, опасно напоминающее возмущение. – Я просто удивлена поведением своего внука.

Лерметт затаил дыхание: удивление госпожи ректора обычно обходилось предмету этого удивления недешево.

– Возмутительное, прямо-таки преступное легкомыслие! – возгласила Мерани Алмеррайде, переведя взгляд своих пронзительно-голубых глаз на внука. – Допустить, чтобы такой опасный и тяжелый для мага опыт проводил студент! Совсем еще ребенок! Проводил вторично – да еще спустя так мало времени после первого раза! Так недопустимо пренебрегать его здоровьем – это просто вопиющая безалаберность!

Илмерран тяжело зарделся.

– Ему это не повредило, – неуклюже произнес гном. – Он мальчик талантливый.

– Он – да, – отрезала бабушка. – Но с твой стороны это недопустимая небрежность. Я просто не понимаю, о чем ты думал.

Лерметт с трудом удержался от улыбки. Не каждый день доводится услышать, как гнома, а уж тем более Илмеррана, винят в легкомыслии, небрежности и вопиющей безалаберности. Тем более что госпожа ректор не совсем права – Алани сам избрал такой способ заглянуть в будущее… но ни он, ни Илмерран не станут выдавать его Мерани Алмеррайде. Король и Наставник королей могут перенести гнев ректора с малыми потерями – но студенту на это рассчитывать не стоит.

– Мы с благодарностью принимаем помощь господина Леффара. – Лерметт решил, что пора прийти на выручку Илмеррану, пока бабушка окончательно не стерла его в порошок.

– Охотно верю, – усмехнулась госпожа ректор. – Зато этот не в меру прыткий студент навряд ли будет мне так же благодарен за отстранение от Зеркала Времени. Но я, пожалуй, его недовольство переживу.

Почетный доктор наук снова склонил голову. М-да… пожалуй, бывший пират – это именно то, что нужно. Чтобы пойти на абордаж госпожи ректора, требуется незаурядная отвага и отменный жизненный опыт – а также некоторая толика безрассудства.

И когда только Лерметт избавится от дурацкой привычки рассчитывать и предугадывать наперед? Ведь ясно же, что угадывай, не угадывай, а все равно события пойдут не так, как мнилось загодя. Пусть хоть в малейшей малости, но не так… а если почесть эту малость чем-то несущественным, она-то и доставит самые серьезные неприятности. Опасность зарождается именно там, где реальность отклоняется от предварительного расчета… ну, так и пес с ним, с предварительным расчетом! Это гномы с их маниакальной педантичностью способны просчитать грядущие события если и не точь-в-точь, то почти… а где их расчет расходится с действительностью – что ж, тем хуже для нее. Они сумеют ее приневолить. Это истинно гномий дар – сгибать реальность, словно плетельщик корзин – лозу, подчиняя ее своей воле, применяя обстоятельства к своим загадочным нуждам. Точно так же, как эльфийский дар – применяться к обстоятельствам, растворяясь в них до полной неуловимости. А в человеке есть склонность и к тому, и к другому… вот только дара толком нет – потому и выходит вечно сущая ерунда, середка наполовинку. Так не лучше ли отказаться от обоих способов, обратившись к своему истинному дарованию – не гнуть и не гнуться, не применять и не применяться к обстоятельствам, а пренебрегать ими, прокалывать их насквозь, словно игла прокалывает ткань, неизменно оказываясь по нужную ее сторону? Лучше, конечно… а только избыть въевшиеся до мозга костей привычки нелегко. Вот и старается Лерметт – ну совсем как Илмерран! – заранее рассчитать, из-за какого угла ему следует ждать нападения. Додуматься, где схоронились до времени самые главные пакости, чтобы в подходящую минуту наброситься. Старается – и ведь знает, что впустую только силы растрачивает. Как будто человек может состязаться с гномом в предусмотрительности!