Мы расстались с Риммой Петровной далеко за полночь, переговорив буквально обо всём, в основном, о своём, о женском. И с этих пор стали друг другу намного ближе и, я бы сказала, роднее, поскольку нас связывала любовь к одному и тому же человеку.

Я гостила на даче вот уже несколько дней. Спокойная, размеренная жизнь потихоньку начала угнетать. Казалось бы, расслабься, отдохни, живи и радуйся, но нет. Я постоянно думала о брате, и эти мысли не давали покоя. К тому же было удивительно, что до сих пор никто из девчонок так и не появился здесь, хотя Руслан, конечно, давно сообщил им, где я. Кстати, сам он тоже не появлялся. Меня это слегка раздражало: если он действительно влюблён, то почему его до сих пор нет?

Римма Петровна была сама любезность. Она больше ни разу не посмотрела на меня хмуро, но, невзирая на наше с ней единение душ после того ночного разговора, продолжала втихомолку звонить сыну, скрывая телефон. Естественно, такое положение вещей меня не устраивало, и я подумывала уже о том, чтобы распрощаться и уехать. Конечно, я понимала, что за стенами этого дома меня может ожидать всё, что угодно, даже… Но об этом думать не хотелось. В конце концов, не буду же я вечно отсиживаться на этой даче.

Больше в неведении жить не могла, поэтому решила уйти, почти по-английски: не прощаясь, но обязательно оставив письмо. Не хотелось, чтобы Римма Петровна и Сашенька плохо думали обо мне. Письмо получилось в меру хвалебное, в меру восторженное и в меру почтительное. Я долго сидела, глядя на него, и думала, каким образом лучше осуществить задуманное. Но ничего дельного в голову не приходило. Я точно знала, что уходить надо, но не представляла, каким образом и когда лучше это сделать.

Как всегда вмешалась судьба: она-то и помогла раскрыть глаза на многие вещи.

Шёл пятый день моего пребывания на даче у Руслана. Стояла чудесная майская погода, и мы с Сашенькой, как обычно, вечером отправились на прогулку. Надо сказать, что после встречи с Юрием Ивановичем я избегала прогулок к озеру, отчего-то не хотелось вновь лицезреть его. Но сегодня, решив, что он уже забыл обо мне, пошла.

— А давай пойдем по другой дороге, — предложила Сашенька, — так намного короче.

— Разве есть другая? — спросила я.

Девочка взяла меня за руку и повела в сад. Оказывается, возле кустов малины была маленькая неприметная калиточка. Прямо от неё начиналась тропинка, которая, как я поняла, должна была привести нас к озеру.

— Ой, — сказала Сашенька, как только мы вышли за калитку, — я забыла мячик.

Я не удивилась: девочка всё время что-нибудь забывала, а бегать приходилось мне.

— Побудь здесь, я сейчас.

Я прошла через весь сад, заглядывая под каждый кустик в поисках мяча. Обнаружила его под кустом жасмина, росшего возле парадного крыльца.

Только собралась вылезти из-под куста, как услышала визг тормозов. «Руслан, — мелькнула мысль, — наконец-то». Но это был не Руслан. От ворот к дому уверенной походкой шел… Герка. Я быстро присела за куст.

— Римма Петровна! — позвал он, не доходя до двери.

— Ау! — отозвалась она. — Я здесь, на веранде, Герочка! Как я рада!

Вот это да! Кого угодно ожидала увидеть, но только не его. Откуда они так тесно знают друг друга? И даже расцеловались, как родные. Если бы вы знали, как мне всё это не понравилось. Конечно, незавидное положение — сидеть в кустах, но зато удобно отсюда наблюдать, да и слышно каждое слово.

Я сидела ни жива ни мертва, навострив уши. Сначала они говорили о какой-то Маечке, потом разговор переключился на Сергея Михайловича. Герка куда-то торопился, поэтому отказался от чая, сказал, что заедет ещё как-нибудь. Римма Петровна проводила его за ворота. Я, воспользовавшись моментом, скрылась за углом дома, там, в безопасности, немного отдышавшись, крепко задумалась. Что же мне теперь делать? Срочно, срочно бежать отсюда! Надо же, Русик, а ты, оказывается, не простачок. Сдается мне, что ты и не Робин Гуд вовсе. Что-то уж больно «по-киношному» выглядело моё спасение. А что если… всё это подстроено? Я вздрогнула: эта мысль вдруг пронзила меня с головы до ног и привела в паническое состояние. Боже мой! А я-то, я! Размечталась, планы строила. Конечно, всё подстроено. Да, нет сомнений: это было именно так. «Вот дура! Идиотка!» — ругала себя. Как могла довериться ему! Прокрутив в голове всё, что говорил Руслан, я поняла, насколько была глуха. Получалось, что вся эта гоп-компания заодно, а Руслан очень ловко усыпил мою бдительность. А как же признание Риммы Петровны? Да никак. Он и её обманул. Хорошо же, господа мальчиши — плохиши, вы меня еще не знаете. Я покажу, на что способна, но прежде — уйти, не вызвав подозрений, и как можно скорее. Столь спокойное ранее убежище стало казаться ненадежным и страшным. Я решила: как только стемнеет, уйду. Но Римма Петровна ни о чём не должна догадываться. Короче, в голове созрел грандиозный план: побыстрей добраться до бабушки Тани, а потом — в город. Только бы не выдать саму себя.

Успокоившись, я вернулась к Сашеньке и как ни в чем не бывало прогулялась с ней к озеру. На счастье, мы не встретили Юрия Ивановича. Сашенька щебетала как птичка, громко пела, смеялась. Мне же было не до веселья. Я с нетерпением поглядывала вокруг, ожидая темноты.

— Что с вами, Сандра? — спросила Римма Петровна, когда мы, уже отправив девочку спать, чаёвничали вдвоём на веранде.

— Нет-нет, всё в порядке, — ответила я и подумала, что теряю самообладание. Мне очень хотелось расспросить у неё про Герку, но как начать, не знала, и вдруг Римма Петровна сама пришла мне на помощь.

— Сегодня приезжал в гости один наш родственник, — сказала она, — но побыл очень мало, куда-то торопился.

— Родственник? — искренне удивилась я, никак не ожидая услышать подобное.

— Гера, муж моей двоюродной сестры, — ответила Римма Петровна, — вот уже несколько лет живёт в Германии, сколотил приличное состояние. Он человек умный, деятельный, я всё время ставлю его в пример. Правда, сын злится.

«Ещё чего не хватало, — подумала я, — они, оказывается, родственники. Руслан правильно злится: слишком неудачное родство. Герочка всё свое приличное состояние оставил в казино, а теперь пытается поправить его с помощью фирмы моего брата». Надо же! Родственник! Только теперь всё встало на свои места, и подозрения стали обретать реальные черты. Как жаль, что люди, к которым ты питаешь добрые чувства, вдруг превращаются в твоих врагов. Одного не понимала: зачем Руслан притворялся и играл со мной? Скорее всего, это какой-то хорошо продуманный ход. Видно, я должна была по уши втрескаться в него, рассказав обо всём на свете, и преподнести зелёную папочку, которую они так безуспешно искали, на тарелочке с голубой каёмочкой. А ведь я почти поверила этому Робин Гуду, он же оказался ничем не лучше Луиса. Эх, мужики, мужики. Как жаль, Руслан, как жаль…