Давайте предположим, что «хорошая» сторона человеческой природы — это рациональность, порядок, целостность и мудрость Аполлона. А ее «плохая» сторона — хаос, дезорганизация, нелогичность и чувственная суть Диониса. Основная черта Аполлона — самоограничение и подавление желаний; ей противостоят безудержные свобода и страсть Диониса. Оказавшись в ситуации, когда когнитивный контроль, обычно направляющий поведение в социально желательном и индивидуально приемлемом направлении, заблокирован, приостановлен или искажен, люди легко превращаются в исчадия ада. Отсутствие когнитивного контроля приводит к самым разным последствиям. Среди них — отсутствие совести, самосознания, личной ответственности, обязательств, преданности, этики, чувства вины, стыда, страха и размышлений о последствиях того или иного действия.

У такой трансформации есть два основных пути: а) ослабление социальной ответственности личности (никто не знает, кто я, или не интересуется этим); и б) отсутствие оценки своих поступков. Первое ослабляет стремление к социальному одобрению и тем самым способствует анонимности — т. е. деиндивидуации. Так часто происходит, когда человек оказывается в ситуации, способствующей анонимности и ослаблению личной ответственности. Второй путь — ослабление самоконтроля и утрата целостности по разным причинам, изменяющим состояние сознания. Это могут быть алкоголь или наркотики, сильные чувства, участие в активных действиях, поглощенность сиюминутными проблемами, когда прошлое и будущее теряют свое значение, а также перекладывание ответственности с себя на других.

Деиндивидуация создает уникальное психологическое состояние, при котором поведением управляют сиюминутные требования ситуации и биологические, гормональные потребности. Действие подменяет мысли, стремление к мгновенному Удовольствию оттесняет на второй план отложенное удовлетворение, разумное самоограничение уступает место инстинктивным эмоциональным реакциям. И стимулом, и следствием деиндивидуации часто становится возбуждение. Влияние деиндивидуации усиливается в незнакомых или неясных ситуациях, когда обычные, привычные реакции и стратегии поведения теряют силу. В результате возрастает зависимость от новых моделей поведения и ситуационных факторов; поэтому и заниматься любовью, и воевать становится очень легко, — все зависит от того, чего требует ситуация или какое поведение она провоцирует. В самых крайних случаях мы не можем понять, что правильно, а что нет, не думаем об ответственности за противоправные действия и не боимся гореть в геенне огненной за аморальное поведение [306] . Когда внутренние ограничения ослаблены, поведение подчиняется внешним ситуационным стимулам; внешнее доминирует над внутренним. То, что можно и доступно, доминирует над тем, что правильно и справедливо. Моральный компас личности и группы выходит из строя.

Переход от аполлонического к дионисийскому может быть быстрым и неожиданным, заставляя хороших людей совершать плохие поступки: они на время оказываются в бесконечном сегодня и не думают о последствиях своих действий. Обычные ограничения, сдерживающие жестокость и животные импульсы либидо, тают в бурном потоке деиндивидуации. Как будто в мозге возникает короткое замыкание, отключающее функции планирования и принятия решений, расположенные в лобной коре, и в свои права вступают примитивные части лимбической системы мозга, в первую очередь центр эмоций и агрессии, расположенный в миндалевидном теле.

В Древней Греции Дионис занимал среди богов особое место. Считалось, что он создает новый уровень реальности, который бросает вызов традиционным взглядам и привычному образу жизни. Он олицетворял и силу, освобождающую человеческий дух из заключения в темнице рационального дискурса и точного планирования, и мощь разрушения: страсть, не ведающую границ, стремление к наслаждению без всякого социального контроля. Дионис был богом опьянения, безумия, сексуальных оргий и страсти сражения. Царство Диониса — это состояния бытия, влекущие за собой потерю самосознания и рациональности, остановка линейного времени и отказ от собственной личности в пользу животной стороны человеческой природы, отвергающей любые нормы поведения и социальной ответственности.

Марди-Гра — отголосок языческой, дохристианской церемонии. Римско-католическая церковь сейчас считает, что этот праздник начинается во вторник («жирный вторник» или «покаянный день»), как раз перед пепельной средой [307] . Этот церковный праздник отмечает начало литургического сезона Великого поста, требующего личных жертв и воздержания. Пост длится до первого дня Пасхи, 46 дней. Празднование Марди-Гра начинается на Святки, когда три короля совершили паломничество к новорожденному Иисусу Христу.

Марди-Гра — это безудержное буйство чувственных наслаждений, жизнь «здесь и сейчас», «вино, женщины и песни». Заботы и обязательства забыты, и празднующие отдаются своей чувственной природе, участвуя в общих кутежах. Это вакхическое празднество освобождает от обычных ограничений и мыслей о последствиях своих действий. Однако в глубине души все понимают, что этот праздник будет длиться недолго, что скоро он сменится еще более жесткими ограничениями, потому что начнется Великий пост. «Эффект Марди-Гра» — это временный отказ от традиционных когнитивных и моральных ограничений поведения, когда группы единомышленников-гуляк весело проводят время, не думая о последствиях и обязательствах. Это — деиндивидуация в группе.

Дегуманизация — основное положение, объясняющее жестокость человека к человеку. Дегуманизация возникает всякий раз, когда одни люди начинают считать, что моральные нормы, определяющие, что значит быть человеком, к другим людям не относятся. Дегуманизируя других людей, мы превращаем их в объекты, не считаем их людьми. Считая, что некоторые люди или группы не относятся к человечеству, дегуманизируя их, мы отказываемся от моральных принципов, обычно управляющих нашим отношением к другим людям.