Еще немножко подождали береговые службы, после чего «Форд» ступил колесами на немецкую землю. За ними съехала степенная банда байкеров – у них, как оказалось, намечался большой сходняк.

Целью путешественников был Любек, отец знаменитых ганзейских городов. Когда-то он был самым великим из них. Зато сегодня в нем сохранилась вся центральная часть, чего не скажешь про крупные города Германии, подвергшиеся жестоким бомбардировкам во время Второй мировой.

Была тогда такая доктрина английского авиационного генерала Харриса – «тысяча бомберов». Именно столько боевых машин должны были ежедневно и еженощно утюжить Германию, выводя из строя заводы и фабрики врага.

С середины войны концепция изменилась. Заводы и фабрики фашисты восстанавливали, рассредоточивали, прятали под землю. А вот города, где жили рабочие и их семьи, рассредоточить было невозможно. И защитить от налетов, несмотря на радары и мощнейшее ПВО, – тоже.

В итоге союзники приняли решение бить по городам, тем более немцы тоже не стеснялись в этом вопросе. Их беспилотные крылатые ракеты «Фау» в другую цель, кроме как город, не могли попасть по определению. А строили «Фау» тысячами.

Да и вообще, после Освенцима-Аушвица с его комбинатом уничтожения людей (летом сорок четвертого – по десять тысяч человек в день!) говорить о каких-то правилах войны было странновато.

С момента начала войны против городов генералы начали считать результаты не по разрушенным цехам, а по выжженным квадратным километрам.

Некоторые до сих пор считают, что это было неоправданным варварством, как и атомная бомбардировка Японии. Некоторые придерживаются иного мнения. Шла жесточайшая война, самая жестокая в человеческой истории, агрессор по-прежнему мог убивать сотнями тысяч, и любой способ сокращения времени его «деятельности» был приемлем. Чья точка зрения правильная? Каждый должен решить для себя сам.

Так вот, в Любеке остался нетронутым исторический центр города. Он совсем невелик – примерно километр на полтора, окруженный кольцевым судоходным каналом, по которому можно прокатиться на туристском катере. А потом исходить вдоль и поперек эти улочки, каждый камень которых имеет собственное историческое значение.

Остановились в частном доме, нашли его по Интернету. Очень дешево, очень чистенько и в самом центре. Впрочем, на маленьком острове – все в центре. Домик узенький, зато трехэтажный. Внизу – стол и барная стойка. На втором этаже – спальня Марины и Волика, он хоть и похудел, но лестниц по-прежнему не любил. На третьем, под самой островерхой крышей – Багров и Ольга.

Хозяин, вручавший ключи, попался колоритный. Приехал на «Харлее» и предложил с утра покатать ребят на собственном аэроплане «Пайпер Кэб».

– А разве разрешение заранее не надо заказывать? – поразился Багров.

– Обязательно надо, – подтвердил пилот-мотоциклист. – Диспетчер, разреши взлет. Пока не разрешит, взлетать нельзя.

Да, похоже, россияне с немцами еще долго будут говорить на разных языках.

Договорились назавтра полетать, благо это стоило всего полсотни евро в час на всех. А сегодня, расставшись с хозяином, пошли гулять по Любеку.

Впечатляло все.

На некоторых домах имелись годы постройки, и три сотни лет для этого города был не возраст. Зашли в марципанную, которая работает с 1542 года. И все время – в качестве марципанной.

Возвращались с прогулки уже в темноте, облазив практически весь остров.

И вдруг неожиданно наткнулись на площадь, плотно заполненную народом. Там собралось несколько сотен человек. Все они дружненько потребляли алкоголь.

И пиво, и шнапс. Однако девяносто процентов собравшихся пило свежее местное вино, дешевое и вряд ли виноградное, судя по широте взращивания.

Площадь была ярко освещена, но не центральным освещением, а просто у каждого ларечка стоял свой бензогенератор. Их тарахтение ловко вписывалось в общую атмосферу праздника.

– Черт, тысяча человек пьет, и ни одной драки, – то ли восхитился, то ли посочувствовал Волик.

Да, менталитеты у наших народов, так долго соседствующих, все-таки разные.

Вернулись поздней ночью.

Мужички, продегустировавшие-таки местные вина – и не только местные, – подозрительно быстро отправились спать. А девушки остались внизу, попивая кофеек и наслаждаясь покоем так славно начавшегося отпуска.

– Чего вы с Багровым не женитесь? – наконец спросила Марина.

– Даже не знаю, – ответила Ольга. Потом, неожиданно для себя выдала страшную девичью тайну: – Он же не предлагает.

– Так придумай что-нибудь, – предложила та.

– Что, беременность? – усмехнулась Шеметова. – Неохота как-то из ребенка ошейник делать.

– Для его же счастья, – теперь уже улыбнулась Марина. – Они ж глупые. Пока их в счастье не ткнешь, ничего сами не поймут.

– Но тебе-то своего тыкать не пришлось, – не поверила Ольга. – Он за тобой сам бегает, как теленок на веревочке.