Обороняющимся оставалось только ждать. Идс приказал сварить и раздать келут. Он и другие офицеры обходили позиции, переплывали реку на каноэ, разговаривали с людьми, стремясь поднять боевой дух. Каждый знал, что делать, каждый знал, что готовит завтрашний день. Напряжение все же росло. Все знали, что враг был намного сильнее, а их немногочисленный отряд был предоставлен сам себе, и все же враг выжидал. Люди начали думать, что сегодня сражение может и не состояться. Лишь немногие бормотали молитвы благодарности Великой Матери. Солнце склонялось к западу к далеким холмам Контока. Стайки водоплавающих птиц пролетали над ними на восток. Солдаты провожали их завистливыми взглядами.

И тогда громко запели трубы, и все началось. Трубили сотни горнов, грохотали неприятельские барабаны. На крутой тропе показалась толпа коренастых противных бесов, которых солнце, освещавшее их сзади, делало огромными. Боевой крик, резкий и пронзительный, эхом отзывался в скалах. На их черных знаменах алела рука Эхохо.

Рядом с ними шли лучники в черной форме Падмасы. Стрелы уже начали свистеть поверх баррикады и даже проникать внутрь сквозь стену — там, где было мало ветвей.

Оборонявшиеся выдерживали их огонь в ожидании приказа. Бойцы сплевывали, жевали губы и отпускали горькие шуточки.

Позади бесов шли тролли, девяти футов ростом, с огромными топорами на плечах. Они шли группами по десять, одна за другой. Рога гудели. Барабаны били.

— Огонь! — последовал наконец приказ, и лучники и дракониры поднялись над гребнем стены и послали целую тучу стрел в наступающую орду. Бесы начали падать по всему фронту, но вряд ли накатывающая масса заметила это. Засвистело еще больше стрел. И вот уже драконы выдвинулись вперед. Крича от напряжения, они метали тяжелые камни из-за баррикады в толпу врагов. Крики ужаса и короткие предсмертные вопли стали вырываться из глоток бесов, когда валуны посыпались им на головы. Парадоксально, но это только заставило наступающих ускорить шаг. Они приблизились к баррикаде и начали наползать на нее, собираясь схватиться с защитниками врукопашную, похожие на прилив человекообразных крабов.

Базил, Влок и Пурпурно-Зеленый были поставлены на остром выступе с южной стороны реки, где баррикада выдавалась вперед под защитой скалистого козырька. Базил стоял на острие, Релкин за ним. Влок со Свейном были слева, а Пурпурно-Зеленый с Мануэлем — справа. Каждый дракон был отделен от другого двадцатью-тридцатью футами, чтобы иметь возможность свободно пользоваться мечом.

В промежутках между драконами, ссутулившись в ожидании боя, стояли пары и тройки людей из Триста двадцать второй центурии. Они были вооружены, кроме обычных мечей и квадратных щитов, еще и тяжелыми копьями.

Позади главной линии расположился мобильный резерв, который составляли фермеры Кохона, по сорок с небольшим человек на каждом берегу реки. Это были пожилые люди, большей частью бывшие легионеры. В Кеноре у них остались семьи и фермы. Они сражались за свои дома, но были слабее, чем действующие легионеры.

Кроме того, на южном фланге были задействованы всадники Талиона, их задачей было не спускать глаз с багутов. Кочевники направлялись на юг для перехода через Каленстоун. Легкая кавалерия Талиона должна была попробовать заблокировать их атаку, если сможет.

На флангах расположились небольшие группы кавалеристов и кенорских лучников. Бесы, которым удалось бы прорваться и взобраться на скалы, должны были быть перехвачены, разбиты и сброшены в ущелье.

Итак, бесы приблизились к вершине заграждения, бойцы и драконы выдвинулись вперед, чтобы встретить их. Дигаль Таррент вскочил на ноги, взял трубу и подал сигнал. Первые бесы, которые достигли верха заграждения, внезапно столкнулись лицом к лицу с десятифутовыми драконами, чьи громадные щиты украшал цветок Марнери. Зазвенели ужасные мечи.

Вопли «Газак!» вырвались из глоток бесов и были заглушены звоном стали и начавшегося сражения. «Газак!» — продолжало носиться над подступающей колонной и стихало, лишь когда противник сталкивался с громадными драконами, чьи ужасные мечи разили нападавших. Но все же бесы продвигались вперед. Их желудки были наполнены черным зельем, а звериные сердца и дикие головы — жаждой убийства.

Мечи драконов поднимались и падали, резали, расчленяли, разрубали бесов на куски.

Борьба на выступе над Каленстоуном была жестокой с самого начала.

Дюжина бесов набросилась на баррикаду и устремилась на Базила. Экатор блеснул в его руках. Голова беса отлетела, как волан от ракетки. Другие пригнулись и поползли как звери.

Релкин продолжал быстро и безостановочно выпускать стрелы, которые то здесь, то там попадали в цель и вызывали крики. И все же нападавшие продвигались.

Базил спокойно и размашисто рубил своим огромным мечом, время от времени нанося удары задними лапами. И каждый раз он лишал жизни одного или нескольких бесов. Стрелы отлетали от его шлема и кололи броню. Одна попала ему в лоб, но отскочила от крепкой кости, вызвав только резкую боль и оставив глубокую царапину, через которую горячая кровь дракона брызнула на камни.