– Лёха, здорово, - в кладовую вошёл граф Соснов, неловко замялся на пороге.
– Тебя Сандалло вызывает к себе.

– Привет, - ответил я.
– Сейчас.

Вышел из помещения, подхватив лежавшую рядом свою "Бритву", не иначе, как Иван принёс из "теле-зала". Постучался в кабинет взводного, и услышав ответ, вошёл.

– Здравия желаю, господин лейтенант.

Сандалло, сидевший за своим столом, окинул меня тревожным взглядом, кивнул и указал рукой на стул напротив.

– Присядь, князь!

Уселся на стул, и уперев автомат прикладом в пол, облокотил цевьё о колено.

– Приношу свои соболезнования, Алексей, - глухо сказал лейтенант.
– От всей души, я как узнал, что, эх...
– и он с горечью махнул рукой. Затем внимательно посмотрел мне в глаза.
– Ты как?

– Да никак, господин лейтенант, - я сглотнул ком в горле.
– Честно скажу вам - не хочу я учиться здесь, мне бы домой вернуться, хоть попытаться это сделать. Военная служба не для меня, кому-то там подчиняться, исполнять приказы... Не моё.

– Не пори горячку, Лёха!
– воскликнул Сандалло.
– Ты не представляешь, какой конкурс идёт за каждое место в нашем училище. Будешь большим человеком, подумай о себе, тебе государь обязательно поможет, не пропадёшь, пристроит на нормальную должность. Да и у нас тут не деревенский театр - просто так не уйти, вплоть до каторги, так что не стоит ломать себе жизнь. Ещё раз повторяю - не пори горячку, чувства чувствами, тяжело, согласен, но надо жить и идти дальше. Как бы трудно не было.

– Я просто хочу домой!
– упрямо повторил я.
– Под своё, синее небо, в свой мир, тут всё чужое.

Как же хорошо вновь говорить, что хочешь, без всяких чёртовых ограничений...

Глаза лейтенанта изумлённо расширились, и он подскочив с места, метнулся к двери. Открыл её и быстро посмотрел по сторонам, проверяя возможность подслушивания кем-нибудь из курсантов.

– Синее небо?
– тихо переспросил он, пожирая меня взглядом.
– Так во оно что...

– Что?
– невесело усмехнулся я.
– Знаете что-то?

– Никому больше ни слова, курсант!
– зашипел взводный.
– Ты не представляешь... Даже своей Беликовой не говори. Бог ты мой...
– он взялся руками за голову.
– И не вздумай сбежать отсюда, князь! Если ты попадёшь не в те руки, то будет катастрофа! Всем! А станешь трепаться, то тебе будет очень плохо, понял? И как они тебе память -то не стёрли? Короче, если не хочешь крупных проблем, то живи и учись здесь, как будто всё по прежнему. Больше я тебе ничего не скажу, ибо сам могу попасть в скверную историю. Да, если кто спросит, то ты из Средней Стразии, до тех мест Выбросы толком не доходят, это оккупированная территория.

– Барсук всё знает, и ничего, - попытался возразить я.

– Да ты понятия не имеешь, кто он такой, князь, - лейтенант сморщился, как от зубной боли.
– Думаешь, небось, что он из Царской разведки, да?

– Ну да, из разведки, - кивнул я.
– Простые солдаты, я ж видел....

– Да ничего ты не видел, - в сердцах рявкнул тот.
– Лишь то, что должен был. Всё, разговор окончен, ты меня слышал...

– А что за крики?
– внезапно в кабинет вошёл Паскельман, и я поднялся со стула. Тот сочувственно, но тем не менее пристально осмотрел меня.

– Соболезную князь, - произнёс майор.
– Это большая утрата, не только для тебя, но и для всех нас, ибо твои родители погибли за царя и отечество. Гордись ими сынок, и постарайся стать таким же великим человеком и гражданином своей страны. А мы, на данном этапе твоего жизненного пути, поможем и укрепим тебя, сделаем всё, что в наших силах.

– Спасибо, господин майор, - ответил я.
– Я прошу разрешения обратиться к вам с небольшой просьбой.

– Изволь, князь, - сделал широкий жест Паскельман, присаживаясь на диванчик у стены.

– Я прошу на пару дней освободить меня от учёбы, с возможностью свободного выхода в город.

– Хм, - Начальник училища снял фуражку, и задумчиво почесал голову, посмотрел на взводного.
– Ладно, лейтенант, сделай ему увольнительную грамоту с выходом в город на двое суток, с завтрашнего утра. И в город выходить только с сержантом, нечего одному шастать. Да, кстати, курсант, завтра с утра на общем построении я наблюдаю тебя в строю.

– Слушаюсь, - гаркнул я.

– Всё, иди Алексей, - майор указал на дверь.