Шрифт:
28 марта подрывник Бронислав Миколаевский организовал на железной дороге Люблин — Развадова крушение встречных поездов. Отважный патриот погиб при выполнении задания, но его смерть дорого обошлась фашистской армии.
На другой день Фиска Негунда совершила еще одну удачную диверсию, прилепив магнитную мину к вагону немецкого эшелона с боеприпасами. Эшелон направлялся из Хелма в Ковель. Ему удалось лишь переехать мост через Буг... В Хелм привезли раненого машиниста паровоза. Тот с ужасом рассказывал близким, что от эшелона не осталось даже щепки, и клялся, что никогда больше не поведет составы...
Начало апреля люди Михаила Горы ознаменовали новыми успехами.
Подрывник Чеслав из Люблина приладил на товарной станции магнитную мину под эшелон с боеприпасами. Взрывом были уничтожены три вагона и поврежден путь. Движение на дороге Люблин — Варшава прервалось на три часа.
Разведчики из Люблина Крук и Вацек сообщили, что 9 апреля из города убыл танковый полк фашистов и расположился под Хелмом, в лесу, что находится севернее города.
На следующий день пришло новое сообщение, на сей
[242]
раз с данными разведчика Тадека, контролировавшего железную дорогу Луков — Люблин. А 11 апреля Тадек подложил магнитную мину под цистерну сборного состава фашистов, сформированного на станции Оцеблин. Цистерна взорвалась на станции Менковице. Взрыв сильно повредил два вагона с солдатами.
Разведчик Вацлав 13 апреля передал сведения по местечку Бяла Подляска, сообщив, какие и где находятся склады боеприпасов, вооружения, продовольствия, обмундирования.
Новые, явно польские псевдонимы и имена разведчиков подтверждали: можно успешно работать и в Польше, есть и там патриоты, ненавидящие оккупантов, готовые сражаться бок о бок с русским народом, чтобы как можно скорее стереть фашизм с лица земли.
Из донесений самого Горы прояснялась и общая обстановка в тех районах Польши, куда он вышел.
Гора сообщал, что нашел несколько отрядов советских партизан, сформированных из людей, попавших в окружение и бежавших из плена. Среди них лучшим и самым крупным был отряд Серафима Алексеева.
«Эти отряды вместе с подразделениями Армии Людовой, созданной польскими коммунистами, являются наиболее серьезной вооруженной силой, — писал Гора. — Кроме того, имеются в здешних деревнях подпольные организации Армии Крайовой, чье руководство спит и видит, как вернуть прошлую панскую Польшу. Многие рядовые аковцы искренне ненавидят немецкий фашизм и хотели бы сотрудничать с нами. Впрочем, руководители Армии Крайовой всячески натравливают своих подчиненных на русских, как они выражаются, заявляют, что Советам в Польше делать нечего, и тому подобное... По-моему, эти типы скорее согласятся сотрудничать с немцами или с польскими фашистами, чьи банды тоже попадаются здесь, чем станут воевать в одних рядах, с нами... Крупных вооруженных сил у аковцев нет. Считается, что в наших местах действует 27-я дивизия Армии Крайовой, но это такая же «дивизия», как я — папа римский!..»
Далее Михаил писал:
«Знаешь, из опыта видно, что в Польше нам лучше всего будет действовать группами по тридцать — сорок человек. И вот почему. Партизанские пятерки могут погибнуть при встрече с националистами, а более крупные, в тридцать — сорок человек,
[243]
группы смогут постоять за себя, если будут хорошо вооружены. Насчет формирования отдельных отрядов или бригад пока не берусь судить. Придете сюда, посоветуемся».
Я был очень благодарен Горе за эти сообщения и соображения...
После встречи с бригадой Каплуна мы приняли из Москвы радиограммы, требовавшие пристально следить за фашистскими войсками.
Москва писала, что развивается стремительное наступление Красной Армии в районах Проскурова и Тарнополя, и обязывала нас установить непрерывный контроль за движением войск противника через Седлец, Люблин и Брест к районам прорыва.
«Выясняйте цель переброски частей противника, их номера. Молнируйте ежедневно», — писал Центр.
Вскоре последовала вторая телеграмма:
«Центр располагает данными, подтвержденными вами, что противник перебрасывает войска на восток. Направьте все силы на разведку перебрасываемых войск врага. Сейчас это главное. Данные сообщайте немедленно».
Мы отвечали:
«В Хелм стали прибывать части 4-й полевой армии противника, ранее находившейся на берегах Ла-Манша... В район Бреста (деревни Макраны и Леховце) прибыли части 2-й пехотной дивизии немцев, находившиеся на финском фронте... Пеленгацией засечены три новые станции противника в районах Пинска, Ковеля, Бреста. Принадлежность станций уточняется...»
Однако работать становилось все труднее и труднее.
Концентрируя войска для контрударов, противник старался оградить себя от наблюдения партизан и от диверсий на железных дорогах.
Немцы начали большую облаву под Брестом, и группа Патыка вынуждена была временно отойти восточнее, причем в бою потеряла четырех человек.
А вскоре фашисты обложили наш лес.
Все хутора и деревни заняли подразделения немецких войск и националистических формирований, начался систематический минометный и артиллерийский обстрел отряда и бригады Каплуна.