Во время боевых действий руководство бандформирований проводило активные разведывательные мероприятия по уточнению группировки и дислокации федеральных войск. Отмечались факты, что действует система предупреждения о нанесении авиационных и артиллерийских ударов. Значительное внимание уделялось ведению психологической борьбы. Для поднятия боевого духа боевиков их руководство активно распространяло дезинформацию о значительных потерях федеральных сил. Для этого использовались иностранные корреспонденты, в задачу которых входил подбор и монтаж фото- и видеоматериалов о мнимых победах боевиков и зверствах федеральных войск, а также распространение их в средствах массовой информации и в сети Интернет. В районе Грозного под видом российских военнослужащих даже действовал отряд боевиков, который проводил расстрелы мирных жителей.

Неудачи боевиков в осуществлении своих планов, а также большие потери и твердая позиция федерального центра привели к падению боевого духа рядовых членов незаконных вооруженных формирований. Для поддержания дисциплины в своих отрядах полевые командиры даже вынуждены были прибегнуть к репрессиям. В этих условиях командование бандформирований приняло решение о выводе наиболее боеспособных отрядов из Грозного в горные районы Чечни.

31 января 245-й мотострелковый полк и 2-й батальон 674-го полка особого назначения овладели северо-восточной частью площади Минутка, а мотострелки 506-го полка —южной. Минутка для боевиков все время оставалась символом, который вдохновлял их, вселял боевой дух. После ее падения оборона противника в целом оказалась нарушенной. Как выяснилось позже, здесь были разгромлены главные силы бандформирований и их резервы.

В дальнейшем сопротивление бандформирований имело очаговый характер, в основном же их усилия были направлены на выход из города в юго-западном направлении — на стыке 15-го и 276-го мотострелковых полков, а в северо-восточном направлении — через поселок Старая Сунжа. Боевики несли большие потери, многие из них сдавались в плен.

В конце января 2000 года наши разведчики перехватили радиопереговоры одного из полевых командиров с командущим так называемого юго-западного сектора обороны Грозного Русланом Гелаевым.

— Что будем делать с «подружками»? — спросил полевой командир.

— Выдать им по 500 долларов и пусть выбираются сами, — распорядился Гелаев.

«Подружками» боевики называли снайперш-наемниц. И вот в начале февраля одну из них, по фамилии Оксана Кудряшева, уроженку Грозного и, по всем признакам, снайпершу, задержали на блокпосту. В сопровождении старушки-чеченки она выбиралась из Грозного в сторону Шали, а затем, по-видимому, в горы. Ее тут же доставили военным контрразведчикам.

Как раз в тот день я находился в оперативном штабе у генерала Булгакова, брал у командующего интервью о штурме города. Когда я выключил диктофон, Владимир Васильевич предложил:

— Николай Сергеевич, не хочешь взглянуть на задержанную снайпершу?

...В сопровождении полковника-контрразведчика направляемся в один из подвалов, расположенных на территории оперативного штаба. По пути Булгаков, одетый в «горку» — специальное обмундирование спецназа, обронил: «Сейчас будем "колоть" эту "подружку"».

Пригнув голову, Булгаков первым вошел в подвал, в центре которого на табурете сидела молодая, очень красивая женщина. Увидев во Владимире Васильевиче Булгакове огромного роста «спецназовца», она невольно поднялась.

Булгаков подошел к ней вплотную, и внешней стороной кисти своей руки провел по ее правой щеке, на которой я без труда заметил выщерблинки от приклада винтовки. Голосом, наполненным металлом, Булгаков спросил:

— Ну, и сколько душ моих людей ты загубила?

Женщина что-то залепетала, румянец с ее щек вмиг слетел, и лицо стало бледным. Пока Булгаков допрашивал наемницу, я взял в руки ее паспорт, чтобы записать фамилию.

— Он поддельный, — сказал полковник-контрразведчик. — Видите, фотография наклеена на оттиск, который ставился на другую фотографию.

Булгаков, повернувшись к контрразведчику, сказал:

— Разберитесь с ней и доложите...

...Минут через пять, когда мы с Владимиром Васильевичем уже стояли у штабного кунга, к нам подошел все тот же полковник-контрразведчик.

— Ну, и как она повела себя после нашего разговора?—спросил у него Булгаков.

— Она сказала, что признается во всем...

В начале февраля 2000 года вместе с начальником штаба Объединенной группировки войск генерал-полковником Александром Ивановичем Барановым мы прилетели на вертолете в Алхан-Юрт, через который накануне прорвались бандформирования из Грозного. Кстати, Александра Ивановича Баранова не следует путать с генерал-полковником Валерием Петровичем Барановым, который командовал группировкой федеральных сил в Чечне после завершения активных боевых действий. Так вот, в подвале одного из домов наши бойцы обнаружили десятка два раненых боевиков. Генерал Баранов, спустившись туда, подошел к одному из них — щуплому парню, одетому в новенький армейский «камуфляж».