– Деламарш очень скверный человек, – объяснил Карл. – Я давно его знаю. Однажды я с ним целый день прошел пешком и был до смерти рад, когда от него избавился. А теперь мне у него слугой быть? Нет уж.

– Если бы все слуги, выбирая себе хозяев, были столь же щепетильны, – сказал студент и, похоже, усмехнулся. – Взять хотя бы меня: днем я работаю продавцом, причем младшим продавцом, скорее даже мальчиком на побегушках в универмаге Монтли. Этот Монтли, мой хозяин, несомненно, подлец из подлецов, но меня это совершенно не волнует, в ярость меня приводит только мое убогое жалованье. Вот и берите пример с меня.

– Как? – изумился Карл, – Днем вы, значит, продавец, а ночью учитесь?

– Ну да, – ответил студент. – Иначе не выходит. Я уже все перепробовал, и поверьте, такой способ существования еще самый благополучный. Когда-то я был просто студентом, так сказать, и днем, и ночью, так я едва не умер от голода, спал чуть ли не в собачьей будке, а одевался так, что стыдно было ходить на лекции. Но с этим покончено.

– Но когда же вы спите? – спросил Карл, удивляясь все больше.

– Когда сплю? – переспросил тот. – Вот доучусь, тогда и высплюсь. А пока что пью черный кофе. – И с этими словами он нагнулся, вытащил из-под стола большую бутыль, налил себе чашечку кофе и залпом выпил, как горькое лекарство, которое торопятся проглотить, чтобы не успеть почувствовать его вкус. – Отличная штука – черный кофе, – проговорил студент. – Жалко, что вы так далеко, а то я бы и вас угостил.

– Я не люблю черный кофе, – сказал Карл.

– Так я тоже не люблю. – Студент засмеялся. – Но что прикажете делать? Если бы не кофе, Монтли бы и часа меня не продержал. Да что там, это я только так говорю – Монтли, хотя сам Монтли, конечно, даже не подозревает о моем существовании. Не знаю, право, как бы я смог работать, если бы не держал под прилавком такую же вот бутыль, она у меня всегда под рукой, я еще ни разу не пробовал обойтись без кофе, а если б попробовал, можете не сомневаться, так прямо за прилавком бы и заснул. К сожалению, на работе об этом пронюхали, они меня там так и прозвали – «черный кофе», идиотская кличка, из-за нее-то я наверняка и не могу продвинуться по службе.

– И когда же вы закончите университет? – спросил Карл.

– Это долгое дело, – ответил студент, опустив голову. Он отошел от перил и снова сел за стол, оперев локти на раскрытую книгу, зарылся руками в волосы и потом добавил: – Еще год, а то и два.

– Я тоже хотел учиться, – сказал Карл, словно это желание давало ему право на еще большее доверие, чем то, которое уже проявил к нему студент, снова сосредоточенно умолкший.

– Вот как, – откликнулся тот, и было неясно, то ли он уже углубился в чтение, то ли смотрит в книгу просто так. – Так скажите спасибо, что не учитесь. Я и сам-то последние годы учусь скорее по привычке – просто бросать неохота. Радости от этого мало, а видов на будущее и того меньше. Да какие там виды! В Америке полно шарлатанов с липовыми дипломами.

– А я хотел стать инженером, – торопливо сказал Карл, видя, что студент снова теряет к нему всякий интерес.

– А вместо этого приходится стать слугой, да еще у этих. – Студент мельком взглянул на Карла. – Обидно, конечно.

Столь безусловный вывод относительно будущего Карла был, конечно, недоразумением, но, как знать, может, ему это даже на руку. И он спросил:

– А нельзя ли и мне получить место в универмаге?

Вопрос этот настолько озадачил студента, что на миг тот даже позабыл о своих книгах; видимо, мысль о том, чтобы помочь Карлу устроиться на работу, ему даже в голову не приходила.

– Попробуйте, – вяло сказал он, – хотя лучше и не пытайтесь. Место у Монтли – это пока что самый большой успех в моей жизни. И если бы вопрос встал ребром – либо работа, либо университет, я бы, уж конечно, выбрал работу. Другое дело, что саму возможность такого выбора я изо всех сил стараюсь предотвратить.

– Значит, так сложно получить там место, – то ли подумал вслух, то ли спросил Карл.

– А вы как думали? – воскликнул студент. – Да легче стать здесь окружным судьей, чем швейцаром у Монтли!

Карл молчал. Этот студент, а он куда опытней Карла и к тому же по каким-то неизвестным причинам ненавидит Деламарша, а Карлу, напротив, вовсе не желает зла, – и однако же, услышав о желании Карла уйти от Деламарша, он не нашел для него ни слова ободрения. А ведь он и представить себе не может, чем грозит Карлу встреча с полицией, от которой его только один Деламарш и способен хоть как-то защитить.

– Вы ведь видели вчерашнюю демонстрацию? Видели? Так вот, несведущий человек может подумать, что этот кандидат – фамилия его Ломтер – вправе рассчитывать на успех или по крайней мере имеет хоть какие-то шансы, верно?

– Я не разбираюсь в политике, – признался Карл.

– И напрасно, – укорил его студент. – Но все равно, глаза и уши-то у вас есть. И вы не могли не заметить, что у этого человека есть и друзья, но есть и враги. Так вот, представьте себе, у него, по моему прогнозу, нет ни малейших шансов на избрание. По чистой случайности мне все про него известно, живет тут у нас один, он хорошо его знает. Человек он не без способностей, и по своим политическим взглядам, да и по политической биографии именно он больше всего подошел бы для нашего округа на место судьи. Вы думаете, кто-нибудь полагает всерьез, что его выберут? Да ни одна душа! Он провалится, причем с таким треском, что дальше некуда, только зря потратится на предвыборную кампанию, считай что выбросит деньги на ветер, вот и все.