Мать Майкла больна. Да, при заключении сделки речь шла о поддельном браке, но если сейчас рассказать всю правду, это приведет к катастрофе. Его сестры будут страдать оттого, что их обманули. Венеция не сможет выйти замуж, и кто знает, какая за этим последует трагедия? Неужели это так страшно — дать парочку обетов и превратить поддельный брак в настоящий? В конце концов, этот брак будет существовать только на бумаге. Ничего не изменится, и вряд ли кто-нибудь узнает, как все было на самом деле. Дома у Мэгги нет никого — ни любовника, ни близких людей, помимо Алексы и Ника. Может быть, у них и вправду выйдет так, как было задумано. Если она сегодня обвенчается с Майклом, то уже завтра сможет запрыгнуть в первый же самолет, улететь в Нью-Йорк и притвориться, будто всего этого не было.

Да, именно так. Ее удел — отречение.

Майкл окажется у нее в неоплатном долгу, и уж Мэгги позаботится о том, чтобы он отныне близко не подходил к Алексе. Всего лишь незначительная жертва ради достижения великой цели. Горстка нелепых слов из какой-то там книги. Священной книги, конечно, но все же написанной простым смертным. Верно? Сущие пустяки.

Mia amore.

Слова эти пронзили Мэгги насквозь, и она задрожала всем телом. Кого она пытается обмануть? Майкл попросил ее остаться. И держался так, словно ему от нее нужны были не только утехи плоти. Согласившись, она подвергла бы себя риску безоглядно привязаться к нему и в итоге потерпеть сокрушительный крах. Майкл и так опасно близко подобрался к тайне ее прошлого, а Мэгги дала себе слово, что никто никогда не станет ее жалеть. Поклялась много лет назад, что никто ничего не узнает.

Впрочем, есть один способ сделать так, что она останется неуязвима.

— Я согласна. — Майкл подался было к Мэгги, но она покачала головой. — На одном условии, Граф. Хватит давить на меня. В конце недели мы доиграем этот спектакль — и наши пути разойдутся. Навсегда. Мы больше не будем спать вместе. Не будем притворяться, что между нами что-то есть.

Майкл впился в нее испытующим взглядом. Вереница противоречивых чувств промелькнула в его глазах.

— Значит, именно этого ты хочешь?

Дурацкие слезы подступили к глазам, но Мэгги безжалостно отогнала их и вздернула подбородок.

— Да, — солгала она. — Именно этого я хочу.

— Мне очень жаль, что ты так думаешь, cara, — прошептал Майкл. На лице его отразилось сожаление… и еще что-то, неразличимое и опасное. — Va bene.

Мэгги выдернула руки из его рук, решительно прошла к двери и распахнула ее настежь.

— Карина, поднимись сюда и помоги мне надеть подвенечное платье. И пускай откупорят шампанское.

Внизу лестницы раздался ликующий вопль, и по ступеням зацокали, приближаясь, дробные шаги. Майкл кивнул и, не сказав больше ни слова, прошел мимо Мэгги в коридор.

Чувствуя, как перехватило горло, она мысленно готовилась к самому грандиозному представлению своей жизни и старалась ничем не выдать, как ей холодно и пусто.

Горизонт пылал раскаленно-оранжевым сиянием солнца. Мэгги стояла перед священником на задней террасе виллы. Всего за пару часов сестры Майкла преобразили дворик, придав ему неброскую элегантность, от которой у Мэгги захватывало дух. Пышные розы ярко цвели в корзинах, развешанных среди бумажных фонарей, которые заливали мягким светом пешеходную дорожку. Мать Майкла сидела в кресле, опершись спиной на подушки, колени ее были накрыты изящным покрывалом ручной работы. Сестры Майкла, в разноцветных нарядах, шли перед Мэгги, у каждой был крошечный букетик белых лилий. Но, только взглянув на своего лжесупруга, который очень скоро станет ей настоящим мужем, Мэгги осознала, что вся ее жизнь вот-вот разительно переменится.

Черный смокинг ладно облегал широкие плечи и мускулистую грудь Майкла, волосы его были стянуты на затылке, и чеканные черты лица смягчились, когда он с восхищением воззрился на Мэгги. Ослепительно-белое платье с низким вырезом и длинными, до запястий, рукавами ниспадало к ее ногам, очертив стройную фигуру. Позади нее тянулся небольшой шлейф. Майкл взял ее руку, поднес к губам и поцеловал в ладонь. От прикосновения вверх по руке Мэгги пробежала жаркая дрожь, и когда Майкл почуял этот отклик, его полные губы тронула едва заметная улыбка. Он взял Мэгги под руку, словно опасался, что она сбежит. Священник встал перед ними и начал церемонию. Слова путались, сливаясь в невнятный поток, до тех пор, пока Мэгги не начала произносить свой брачный обет.

В кронах деревьев пели птицы. Данте с отвращением покосился на Мэгги. Кот восседал рядом с ней, вылизывая лапу и дожидаясь, когда закончится неудобоваримое действо. Легкий теплый ветерок, дразня Мэгги, подхватывал ее слова и уносил вдаль над холмами. Глубокая тишина воцарилась во дворе. Семейство Конте ждало ее ответа.

— Да.

Поцелуй был невесомей перышка, но, когда Майкл поднял голову, Мэгги беззвучно охнула при виде того, каким счастьем засияли его непроглядно-черные глаза. Она не успела задуматься, что бы это значило, тут же оказавшись в его объятиях, ей вручили бокал шампанского, и все ее существо пронизала откровенная до дрожи истина.

Она любит его.

Она любит Майкла Конте. Не притворно, а по-настоящему.

Венеция взвизгнула от восторга и крепко сжала руку Доминика:

— Я так счастлива! И кстати, у нас приготовлен для вас еще один сюрприз. Мы отправляем вас провести брачную ночь в нашем втором доме на озере Комо. Вам нужно хоть немного побыть вдвоем, не беспокоясь о том, что вы потревожите сон своей родни. — Глаза ее заискрились, и она торжественно вручила Майклу ключи. — Поезжайте немедленно и не вздумайте возвращаться до завтрашнего вечера.