Герш сменил Виктора за пианино и заиграл мазурку Глинки. Наблюдая за тем, как он играет, Нина успокоилась. Аарон относился к той категории музыкантов, которые, оказавшись в своей стихии, преображаются. Его цинизм уступил место чувственности. Сейчас Герш казался сильнее, чем был на самом деле, полным страсти и пыла. Нина замечала за ним подобную метаморфозу и раньше. Эта черта была общей для них: прямо-таки физическая, первобытная связь со звуком и ритмом.

Верины большие темные глаза наблюдали за игрой Герша. Виктор весь подался вперед. Нина по поведению мужа видела, что он страстно желает притвориться: просверленная в потолке дырка — пустяк. В конце концов, если Герш ничего противозаконного не делает, то какая разница, что онимогут услышать или увидеть?

Герш играл довольно долго. Мужчины много курили, заполняя комнату клубящимся туманом табачного дыма. Пепел падал на пол подобно цементной пыли. Их всех, чувствовала Нина, окутывала аура любви — любви между нею и Виктором, Виктором и Гершем, а теперь еще между Гершем и Верой. Они задержались там допоздна, попивая чай из дешевого металлического самовара. Никто из них не хотел, чтобы эта ночь заканчивалась.

Наступило утро. Время прощаться.

Украшенная бриллиантами шляпная булавка из перегородчатой эмали в виде бабочки.Стиль ар-нуво [27] . Крылья из перегородчатой эмали. По краям — укрепленные на подвижных соединениях «бутончики роз», вырезанные из алмазов. Покрытая зеленой глазурью головка и туловище бабочки украшены европейскими алмазами. Вырезанные из металла ножки. Покрытая сверху серебром и платиной оправа из золота (проба — 18 каратов). Размеры — 3 1/2 на 2 1/2 дюйма. Цена — $ 10.000—15.000.

Примечание.Похожий экземпляр работы Эжена Феларте был продан с аукциона в сентябре 1990 года. Смотреть: Драгоценности, галереи «Беллера», аукцион № 1462, лот № 326.

Был понедельник. В сумерках раннего утра снежная буря, зародившись за городом, обрушилась на Коммонвэлс-авеню. Снежинки падали подобно кружевному тюлю. Обещали, что ко вторнику пурга побьет все бостонские метеорологические рекорды. Григорий приехал на кафедру позже обычного, задержавшись, как и другие преподаватели, из-за снегопада.

Они с Эвелиной не разговаривали с пятницы. Сидя за столом, Григорий читал купленную в киоске газету — даже его почтальон не смог пробиться через снежные сугробы — и тщетно старался убедить себя, что все в порядке, что он просто не привык к свиданиям, что дело не в Эвелине, что… Но потом он вспоминал, как попрощался с ней, а она кивнула в ответ и закрыла дверь, словно признавая его ничтожество.

После балета они пошли в ближайший бар, где Григорий, нервничавший все больше и больше, хорошенько приложился к спиртному. Мысленно он старался убедить себя, что его раздражение не имеет ничего общего с Эвелиной, а во всем повинна неожиданная встреча с Дрю. Как неловко вышло в театре! Все еще не успокоившись после этой нечаянной встречи, Григорий, втиснувшись в узкую нишу возле окна, налег на бурбон. Позже, ближе к полуночи, он проводил Эвелину от автобусной остановки до дома. Было скользко, и Григорий крепко держал свою спутницу под руку. Эвелина пригласила его на чашку чая. Он не имел ничего против.

На Эвелине была юбка с разрезом на боку. Она надевала ее и раньше, но только сегодня, в баре, Григорий заметил, как соблазнительно выглядывает из разреза ее бедро. В квартире Эвелина присела рядом с ним на кожаный диван и сжала его локоть. Григорий смущенно опустил глаза. Его взгляд задержался на бедре женщины. Опомнившись, он отвернулся, но было уже поздно: Эвелина заметила, куда он смотрит. Она поцеловала его. Мысли Григория беспорядочно метались. Он думал о том, что целуется с другой женщиной, думал о Кристине и о том, что их отношениям с Эвелиной суждено полностью измениться.

Было еще и любопытство. А потом Эвелина спросила:

— Все в порядке?

Григорий вдруг осознал, что отстраняется от нее. Его мысли путались. Положение было деликатным, и принимать поспешные решения не стоило. Но он не смог действовать рассудительно. Он засуетился, пробормотал извинение и поцеловал Эвелину в доказательство того, что все хорошо. Но когда она поцеловала его в ответ, Григорий испугался.

Чувствуя его растерянность, Эвелина великодушно сказала:

— Если хочешь, можно не торопиться.

Волосы ее растрепались. Григорий ужаснулся: как он себя ведет!

И вот теперь, отложив в сторону газету, он размышлял над тем, что во всем случившемся виновата неожиданная встреча с Дрю Брукс. Иначе он не разнервничался бы и не выпил лишнего в «Маркер'з Марк». Если бы можно было, не прибегая ко лжи, объяснить Эвелине знакомство с Дрю, не рассказывая об аукционе и кулоне… Вдруг Григорий ясно осознал краеугольный камень всех своих проблем во взаимоотношениях с Эвелиной. Он просто не мог представить, что делится с ней своими секретами.