— Сами вы вроде хорошие ребята, а дело имеете с плохими людьми, — задумчиво произнёс старик. — А живут они не очень далеко. И уж если не секрет, то какое у вас к ним дело?

— Один наш человек попал к нему в рабство, — сказал гость.

— Как это? — удивился старик.

— Этот раб нам не родственник, — уточнил Хаджимурад, — он сын нашего хорошего иранского друга. Если Ораз живёт неподалёку от вас, тогда кто-нибудь из вас, возможно, видел у него в услужении паренька годков четырнадцати?..

Старик после недлительного раздумья обратился к внуку, что сидел молча, не смея вмешиваться в разговор взрослых:

— Мурад-джан, ты ничего не слышал о появившемся юном рабе у соседа?

— Одного нового соседского пастушонка я знаю. Как-то к нашей отаре подъехал на ишаке незнакомый паренёк, и на полупонятном языке спросил, как ему найти отару, что пасёт Заман-ага. Мы долго объясняли парню, как туда добраться. Видно было, что мальчик этот нездешний и плохо знает пески. Даже на таком маленьком участке, как наши пастбища, блуждал.

Может быть, гости именно этого паренька и ищут? — ответил юноша.

— А имя, имя этого парня ты не скажешь? — оживился Хаджимурад.

— Да мы с папой как-то и не подумали о том, чтобы спросить у него имя, — виновато опустил голову Мурад.

— Вероятно, это он и есть, — раздумывал вслух Хаджимурад, — завтра же, Назар, отправимся на его поиски.

— Мурад-джан поможет вам в этом добром деле, завтра он должен будет отвезти в отару отца муку, вот вы с ним и отправляйтесь, — посоветовал старик. Потом обернулся к внуку: — Мурад-джан, ты сам не иди в отару Замана, иначе Ораз-келте сразу станет нашим заклятым врагом, только издали покажи им.

— Понял, — закивал головой мальчик, — я никому не покажусь, лишь незаметно провожу гостей до коша.

Приближалась ночь, лунная, безветренная. Но Хаджимураду было не до луны и тишины. Тревожные раздумья не давали ему покоя: «Возможно и вправду Джапаркули приставили чолуком к одной из отар Ораза-келте… Но если этот Ораз плохой человек, как о нём рассказывают, он ни за что не отдаст нам своего раба…»

— Стук конских копыт слышится, — перебил мысли парня старик.

— А? Что вы говорите? — переспросил Хаджимурад, ещё не успев оборвать нить своих раздумий, и прислушался, — да, верно, какие-то конники едут…

— Мурад-джан, — сказал старик внуку, — сбегай к дороге, если это возвращаются наши всадники, спроси благополучно ли они решили своё дело? Понятно? Беги…

У дороги послышались ответы на приветствие Мурада. А один их всадников подъехал так близко к кибитке, что старик узнал его:

— Ну, как там, Меджек? Благополучно всё кончилось? Надеюсь обошлось без крови?

— Будь спокоен, Чорли-чабан! Когда мы приблизились к ним, эти разбойники без оглядки удрали. Гоним верблюдов домой! — сообщил всадник.

Старик пригласил всех поужинать. Всадник поблагодарил за приглашение, но отказался, сославшись, что у них времени в обрез, лишь попоят лошадей и погонят верблюдов, дома, небось, беспокоятся.

Меджек вернулся к своим спутникам. Как только он отъехал, старик заметил:

— Конечно же, среди тех четверых не было Ораза, он бы так легко не отдал им верблюдов… Ну, а теперь, гости, давайте укладываться, на рассвете, даст аллах, отправитесь по своим делам.

Хаджимурад прилёг на кошме, шепнув лежащему рядом Назару:

— Если можешь, часа два-три пободрствуй, а потом я не буду спать. Как бы не нагрянули эти воры и не угнали наших лошадей. Видно, люди Ораза-келте на всё способны.

— Я не оставлю без присмотра лошадей… — заверил Назар.

Старик успокоил их:

— Ребята, можете оба спокойно засыпать, люди Ораза сюда не посмеют спуститься…

Ночью Хаджимурад проснулся и сменил Назара.

Когда луна коснулась вершины холма, возле лошадей появилась чья-то тень. Хаджимурад встал с кошмы и осторожно направился к коням. Но тут же услышал:

— Гость, почему вы не спите?

— А, Мурад, это ты? — узнал парня по голосу Хаджимурад. — Ты ведь, кажется, ушёл домой, а оказался почему-то здесь…

— Я хотел, чтобы вы спокойно поспали, вот и решил покараулить лошадей, — признался парень.

— А сколько тебе лет, Мурад? — поинтересовался Хаджимурад.

— Дед говорит, что четырнадцать, а мама уверяет, что мне лишь тринадцать.

— Ну и кто ж из них, по-твоему, прав?

— Наверно, дедушка прибавляет год, чтобы можно было уже работать. Я и работаю чолуком у отца…