Прозвучал шестой выстрел, но как-то неуверенно.

«Не попадёшь, гад!» — уже самодовольно подумала старуха.

Она не останавливалась и всё шла и шла к речке, к густым кустарникам, росшим по её берегам. Понемногу успокаивалось сердце, и дыхание приходило в норму. Всё-таки ещё достаточно крепкое здоровье сохранила баба Ганя.

«Только бы коза уцелела!» — думалось Ганне Панкратовне, о себе она совсем не беспокоилась.

Седьмой выстрел раздался уже издалека, и было понятно, что стреляет фашист скорей от досады.

Вот и река, и заросли.

Раздался ещё один выстрел. Мимо.

Наконец бабка Ганя остановилась и обернулась назад.

Стрелок был уже достаточно далеко, метров за восемьсот. Старуха приложила ладонь ко лбу и стала вглядываться в маленькую далёкую фигурку стрелявшего в неё негодяя. Тот стоял на взгорке возле своей чёрной машины, которая стала похожа на большую собаку, изготовившуюся укусить хозяина.

«Снайпер!» — баба Ганя ухмыльнулась и, повернувшись, нырнула в густой кустарник. Она знала, что здесь её уже никто не отыщет.

Человек на склоне пострелял ещё немного, уселся в машину и убрался восвояси.

Через пару часов, когда солнце уже склонилось к закату, баба Ганя вышла из своего укрытия и пошла назад — туда, откуда убежала совсем недавно. Она шла искать козу.

— Анисья!

В ответ молчок.

— Анисья!

Пройдя метров триста, бабка увидала колыхающуюся траву, и из луговых зарослей выбежала ей навстречу коза. Она как ни в чём не бывало, весело и с некоторой укоризной, поглядела на бабку Ганю, и в её серо-зелёных глазах отразилась большая привязанность к своей хозяйке и благодарность за всё.

— Пойдём домой, Анисьюшка! — старуха ласково поманила козу, и та послушно зашагала следом.

Бабка шла, не торопилась, разговаривала то ли сама с собой, то ли с козой:

— Ничего, Анисья. Уцелели. И в тот раз не пропали. И в этот раз живы остались. Ничего нам не будет. А луг-то этот наш. Он всегда был нашим. Нашим и останется. Все эти аспиды, фашисты проклятые, приходят и уходят, а мы, Анисьюшка, здесь всегда с тобой будем. Потому что луг этот дан людям, чтобы на нём коз пасти. А для чего ещё? Не-е-е! Не будут эти чужаки здесь хозяевами. Приходили уже тут однажды такие же шустрые, да потом исчезли незнамо куда… Наша правда!. Наша земля!. Наш луг!

Бабка Ганя семенила, опираясь на свой посох, за ней бежала её коза. Они шли по лугу. По своему лугу. Они были вечными: луг, коза и старуха.

Р. S.

Через три месяца Сергей Александрович Гапук был застрелен снайпером возле своего автомобиля.

Петьку Коптелова, землепродавца, посадили за вымогательство взятки на три года с конфискацией.

Сделку по выводу луга из сельхозугодий и продаже частному лицу признали незаконной и аннулировали. Луг снова оказался ничей. Точнее — он остался лугом бабы Гани и её козы Анисьи.