В отличие от стражи, Роуни понимал эти улицы. Подошвы его ног говорили на их языке. Он мог быстро перемещаться по южному берегу.

Он прошел мимо кучи голубей. Птицы смотрели на него искоса, и он кивал каждой.

— На вокзале, — повторил он. — Скажите ей, что мы встретимся там.

Птицы загалдели и захлопали крыльями. Роуни подумал, что они услышали и поняли его, но он не мог быть в этом уверен, поэтому говорил все то же самое каждой встреченной птице. «Вокзал. Скажите. Скажите Башке».

Роуни подошел к старым воротам станции и проскользнул между прутьями. Он вошел внутрь, как будто знал, куда идет, как будто имел право бродить здесь, как будто его должны были бояться. Он почти верил, что это правда.

Южнобережный вокзал был пуст, если не считать голубей и Роуни. Пыльный солнечный свет пятнами проникал сквозь стекло потолка. Он скользил по блестящим задам брошенных вагонов и падал на завитушки кованых скамеек. Голуби снимались с висящих часов и бесшумно летали кругами в пыльном свете.

— Башка! — крикнул Роуни огромному пыльному пространству. — У меня есть, что тебе сказать! Приди и выслушай!

«Расскажи мне о моем брате, — тихо сказал он. — Приходи и расскажи мне что угодно о Роуэне в обмен на шанс поймать меня. Помоги мне найти его».

Сначала лишь тишина была ему ответом. Свет померк, и капли дождя застучали по стеклу над головой. Потом по вокзалу загуляло эхо шума механизмов, отражаясь от каменных стен и колонн. Он подумал, что шум может исходить от Башкиных ног, широко шагавших по коридору вокзала, но он ошибся.

Одинокий вагон выехал из туннеля в дальнем конце станции и остановился на рельсах всего в нескольких шагах от Роуни. Это был настоящий, рабочий, блестящий вагон. Плотные занавески покрывали длинные стеклянные окна изнутри. Зеркально блестящий зад был отполирован и оттерт, на нем не было ни пятнышка.

Роуни уставился на эту великолепную вещь. Он сделал несколько шагов вперед. «Как он попал сюда? — задумался он. — Им, должно быть, пришлось выкачать воду из всего туннеля».

Двери вагона открылись. На платформу вышел капитан стражи. За ни следовала Вэсс. Ее лицо было лишено выражения.

— Роуни с южного берега, — сказал капитан. — Лорд-мэр Зомбея желает поговорить с тобой.

Роуни не был готов к такому повороту событий. Он с открытым ртом уставился на капитана стражи.

Капитан промаршировал к нему. Его ботинки звенели о полированный каменный пол. Его радужки тикали и описывали идеальные круги, когда он сфокусировал свой взгляд на Роуни и наклонился к нему. Капитан взял Роуни за руки и повел его к вагону еще до того, как Роуни успела прийти в голову мысль надеть лисью маску и провозгласить себя неуловимым.

— Ты не под арестом, — сказал капитан. — Ты подозреваешься в нарушении законов этого города, но ты не под арестом. Лорд-мэр желает поговорить с тобой.

— Он говорит правду, — сказала Вэсс.

Роуни с укором поглядел на нее:

— Я попросил тебя передать послание Башке.

Вэсс кивнула:

— Если бы вместо нас здесь появилась она, тебе было бы куда хуже. — Ее голос был холоден. Ее лицо было холодно. Оба были гладкими, как стекло, и не за что было зацепиться.

Она вошла обратно в вагон. Капитан стражи втолкнул Роуни в дверной проем следом за ней и закрыл за ними дверь.

Внутри горели золотом фонари. Пол покрывал красный ковер, окна и стены были покрыты гобеленами. Большую часть места занимал длинный обеденный стол, а большую часть стола — угощение, состоящее из жареного гуся и свежих фруктов.

Роуни чуял хрустящую кожу гуся. Он никогда в жизни его не ел, но сейчас внезапно очень захотел попробовать.

Повара выпотрошили птицу и посадили ее прямо. Ее крылья вытянулись в длину по всему столу. Крылья и шея были наполнены тонкими металлическими нитями. Крылья медленно хлопнули. Клюв открылся, и оттуда прозвучала короткая мелодия. Было красиво. Было совсем не похоже на гуся.

Лорд-мэр Зомбея отрезал кусок мяса с груди этой кажущейся живой птицы и откусил.

Роуни смотрел. Мэр улыбнулся ему из-за своей густой бороды и подбородков. Он только отдаленно напоминал свою статую. Он не был очень могучим, но у него было несколько подбородков.

Вэсс села рядом с лорд-мэром, как будто у нее было полное право сесть туда и вообще куда угодно.

— Добро пожаловать, юный господин, — сказал мэр. У него было много колец. Они стучали друг о друга, когда он шевелил руками, а его руки всегда шевелились. — Я хотел бы предложить вам место в моей личной труппе актеров.