23 мая. В разговоре с Кузнецовым и Бояриновым решил вопрос об отпуске — с 1-го июня до 1 сентября. «Без содержания». Они сказали:

— Пишите всё лето, Иван Иванович. Но 1-го сентября надо быть на работе.

Позвонил дочке — пусть заказывает билеты в Петербург.

Переговорил с А. Эбаноидзе — назначили разговор по журналу на 29 мая. Здесь, в конференц-зале.

24 мая. В «ЛГ» вышла моя статья «Кто спасёт красоту?» в продолжение дискуссии о воспитании подростков. Предваряет статью моя вводка: «Литературная газета вовремя повела разговор о судьбе литературы для подростков, начатый С. Михалковым. Однако нам не решить эту проблему (и не только эту) без выработки на общероссийском уровне концепции противостояния всему бесчеловечному и несправедливому, чем сейчас переполнена наша страна. Необходимо противостоять бездеятельности и лукавству российского руководства, которое до сих пор не осознало своей ответственности перед народом. Прежде всего, перед российскими детьми».

26 мая. Я не был в отпуске весь свой срок работы руководителем Санкт- Петербургской писательской организации — 12 лет.

4 года назад, назначив вместо себя прозаика, бывшего генерала таможенной службы Валентина Аноцкого, я уехал в отпуск, в Минск. Буквально через два дня звонит Галина: возвращайся, И.О. не справляется, паникует.

Приехал. Спрашиваю, почему паника? Валентин Романович отвечает, что была комиссия из КУГИ, составила акт о наличии у нас субарендаторов и пригрозила выселить. Он испугался и позвонил моей жене.

— Кто испугался? — спрашиваю. — Писатель испугался? Русский генерал испугался?!

— Иван Иванович, здесь не просто русский генерал нужен, здесь нужен литературный генерал. А я им не являюсь.

— Какие-нибудь документы подписывали?

— Ну да. Они составили акт о субарендаторах, я подписал.

— Вот это напрасно. Следовало им объяснить, что никто вас не наделял полномочиями что-либо подписывать. Ладно, когда-нибудь должно было такое случиться. Похоже, мы попадаем в полосу арбитражных судов. Нужно готовиться. Продолжайте работать, а я.

— Нет, Иван Иванович, не могу. Извините, сразу не понял, на что иду, но теперь стало ясно. Подыскивайте, пожалуйста, другого, а меня увольте.

Но, кажется, не только в комиссии было дело. Потом рассказали, что он, прочитав какие-то стихи, нелестно отозвался о них самому автору. Поэт долго смотрел на Валентина Романовича и вдруг взорвался:

— Кто это мне говорит! Да тебя самого нужно долго под микроскопом рассматривать — есть там писатель или нет. А ты мне такие слова!

В нашей писательской среде каждый — генерал. Сергей Владимирович Михалков как-то сказал: «Построй писателей в одну шеренгу и скомандуй: на первый- второй рассчитайсь! — вторых номеров не будет».

И вот — мой отпуск. На всё лето!

27-28 мая. Два дня у нас провела Вера. Её приняли на телеканал «Россия». Подругу, Татьяну Александрову — телеведущей «Вестей», в паре с Михаилом Антоновым, а Веру — визажистом. Снимают двухкомнатную квартиру на проспекте Мира. Вся в сомнениях — как они будут жить. У Тани — шестимесячный ребёнок. Вера у неё за подругу и за няньку. Работать будут по очереди: неделю одна, неделю другая. Не уверена, что подобная жизнь может длиться долго.

С Верой у меня отношения «чуть теплятся». Выросла без меня. Окончила училище при объединении «Русские самоцветы», получила специальность камнереза. Но ни дня камнерезом не работала. Хорошо рисует, и её сразу взяли в отдел рекламы. Потом телевидение — рисует лица для телеэкрана, чтобы они выглядели, как она говорит, человечнее. Замужем за телекорреспондентом В. Фенёвым, но собирается разводиться. Детей нет.

Несколько лет назад, прочитав мой роман «Открытый ринг», упрекнула меня, что я не так написал о наших отношениях с её мамой — моей бывшей женой Агриппиной Фёдоровной. Я сказал, что написалось так, как я запомнил. Мама ей объяснила: «Твой папа не мог сказать неправду. А если сказал так, значит, он думает, что так и было».

29 мая. Утром на машине в Питер уехал Саша. Мы с Галиной и Машенькой отправимся на поезде вечером. Дочка остаётся дома, она приедет 9-го.

Конференц-зал МСПС. Обсуждение шести последних номеров журнала «Дружба народов».

Начал разговор Бояринов, что называется, с места в карьер. В жёсткой, атакующей форме он сообщил, что они с главным редактором Александром Эбаноидзе уже обсуждали проблемы взаимоотношений («ДН» за символическую цену арендует помещение у МСПС), и потребовал, чтобы журнал уделял больше внимания авторам писательских организаций, входящих в МСПС.

Эбаноидзе не столь напористо, но не менее жёстко сказал, что у «ДН» нет особой необходимости делать упор на авторах МСПС, так как почти все авторы журнала представляют творческие союзы не только России, но и стран СНГ, и Прибалтики, и Кавказа. А принцип в отборе произведений для печати: талант и профессионализм.

Когда он закончил, Бояринов ушёл.

Я коротко сказал о материалах последних номеров. Отметил, что наша нынешняя жизнь поставляет для литературных произведений сюжеты, часто оскорбляющие нас, унижающие наше человеческое достоинство. Но, по-видимому, оттого, что мы живём в «интересное время», у нас снова рождается большая литература. Как говорится, нет худа без добра, только почему-то худа всегда больше. Обнадёживает, что журнал главное внимание уделяет авторам реалистических произведений, не поддаваясь таким нынче распространённым веяниям, как постмодернизм и откровенная халтура.