— Как и у Шинед, у тебя не было бы выбора.

— Твое высокомерие безгранично.

— Ты считаешь это высокомерием, а я стараюсь поступить правильно. Разве это плохо? — Гнев обуревал его, в глазах появился блеск. — Если бы не выкидыш, я не отпустил бы тебя.

Лора дрожала всем телом, но дело было вовсе не в холодном ветре.

— Я не беременна, Ронан, а ты все еще не позволяешь мне уйти. Что же это значит?

— Я разрешу тебе уйти, Лора, но не сейчас. — Он отошел на несколько шагов и позвал Дейдру, которая отбежала слишком далеко. — Знаешь, а ведь я вырос в этом доме, — сказал Ронан, указывая на особняк, — и всегда думал, что брак — это ловушка, а чтобы освободиться, нужно отгрызть свою собственную ногу.

Лора затаила дыхание. В глазах Ронана была боль.

— Брак моих родителей не удался, они твердили, что женились по любви, но впоследствии приносили друг другу лишь страдания. Они были несчастны, однако оставались вместе, пока смерть наконец не разлучила их.

— Не все браки такие, — заверила его Лора и потрепала Дейдру за ушком, когда та подбежала к ней.

— Я не идиот и все понимаю, — сухо ответил он. — Я был свидетелем и других отношений. Вот, например, мой друг Сэм, типичный холостяк. Однако он нашел женщину и готовится стать отцом.

Лора никак не могла смириться с потерей малыша. Но сейчас она начала понимать, что испытала бы еще большую боль, если бы малыш остался жив. Ронан не верит в брак, а у нее обратное мнение.

— Еще в детстве, — начал он, — я твердо решил, что буду избегать женитьбы, как чумы. — Ронан стоял неподвижно и не сводил с нее глаз, а ветер развевал его волосы. — Я не смогу подарить тебе любовь, поскольку в моей жизни ее никогда не было.

— Ты ошибаешься, — возразила Лора. — Ты любишь своего кузена, Шона, Пэтси.

— Это другое.

Все одно и то же, но Ронан не видел этого. Лора была знакома с ним несколько месяцев и за это время успела полюбить его, несмотря на то что иногда он сводил ее с ума. Однако повлиять на его решение было невозможно, он считал себя абсолютно правым. Еще ребенком Ронан получил урок и теперь боялся полюбить кого-либо.

— Любовь есть любовь, Ронан, — сказала Лора, прервав затянувшееся молчание. — Ты можешь полюбить, я верю в это. Но ты боишься окунуться в омут с головой.

— У меня есть на это право. Но в любом случае, хочу я этого или нет, все закончится плачевно.

Ронан стоял на своем, и это мучило Лору. Она любила его всем сердцем, но быть вместе они не могли.

Именно в Ирландии все и закончится, здесь они поставят точку. Она вернется домой одна и больше не увидит Ронана. Никогда! Она не сможет вынести такую сильную боль еще раз.

Итак, Лора приняла решение, единственно верное. Будущего у них нет, есть лишь настоящее, и она собиралась воспользоваться моментом, а потом отпустить Ронана. Через какое-то время она будет вспоминать об этом с улыбкой на лице.

Сделав несколько шагов ему навстречу, Лора притянула его к себе и заметила беспокойство в его глазах. Она прошептала:

— Ты ошибаешься, Ронан. Ты не прав…

— Лора, ты должна понять…

— Нет, я ничего не должна. Не сейчас и не здесь.

Лора прильнула к его губам. Поначалу Ронан колебался — ответить на поцелуй или нет? Но затем им овладели древние инстинкты, поскольку он слишком долго сдерживал себя.

Они целовались, Дейдра кружила вокруг них, яростно лая, слышался свист ветра в башне и где-то вдалеке — шум океана.

Лора растворилась в поцелуе. Она была счастлива, сердце ее трепетало, разум был окутан дымкой, но она понимала, что все это не вечно.

Ронан сильнее прижал ее к себе, а ее сердце твердило: «Запомни этот момент».

Деревушка Данли славилась своим пабом «Пэннивисл». Это было небольшое и шумное местечко для людей, которым хочется провести пару часов за беседой с друзьями, послушать музыку и выпить. Лоре здесь нравилось.

Она бывала в пабах и в Калифорнии, но с «Пэннивислом» им не сравниться. Маленький зал сиял, везде стояли горшки с папоротником, из динамиков лилась музыка, а на стенах висели постеры со снимками ирландских достопримечательностей. Все походило на декорации какого-то фильма и казалось нереальным.

Стены были сложены из камня, а подпорками служили деревянные балки, потемневшие от времени. Грубо отесанные столы, которые, должно быть, на протяжении нескольких столетий стояли здесь, выглядели отполированными, как и барная стойка, сделанная из темного дерева и подсвеченная лампочками. По телевизору транслировалась британская мыльная опера, главные роли в которой исполняли очень красивые актеры.