Про награды я сказал всё — повторяться не буду. Если мы победим — Новгород и торговые пути будут нашими. А варяги — ну, что варяги — они тоже уважают это, — и Коттин вскинул над головой сияющий меч.

Войско секунду помолчало, затем заорало, нагоняя свирепость, застучало в щиты мечами. Сотники взмахнули рукой, проревели рога, и чудь единым фронтом побежала на холм. Там, полоса за полосой, на миг застывала, обозревая противника, затем рёв и рык усиливался — дружинники бежали вниз разъярёнными толпами, сверкая мечами, шлемами, кольчугами, наконечниками пик и дротиков. В ту же минуту лучники подняли луки. Снова взревели рога, на флангах — и в новгородцев полетели тучи стрел. Через минуту обстрел прекратился, первые шеренги чудского ополчения достигли новгородских рядов. Когда всё войско исчезло за холмом, Коттин вскочил на коня, направился наблюдать за ходом сражения. Через минуту перед древним странником открылось поле битвы.

С первого взгляда всё было прекрасно — обстрел нанёс противнику урон, чудь храбро наскочила на ощетинившийся Новгород, по флангам даже продавила ряды. Поначалу Коттин не обратил на это внимание — дескать, противник поставил в центр наиболее опытных и закалённых бойцов, но потом призадумался — фланги словен всё больше проминались под ударами чудского ополчения, вот-вот, и новгородчина будет окружена. Это было настолько неправильно, что древний Кот забеспокоился. А тут ещё стали возвращаться люди Аминты — в полях на том берегу Онеги не было никаких следов не только конницы противника, но и обоза. Коттин впал в ступор — не на драконах же прилетели враги? Или они думают победить его, древнего Коттина Стража без конной атаки? Страшное произошло через минуту — когда чудь дошла до берега Онеги и попыталась замкнуть кольцо окружения.

Противник вдруг позволил чудскому ополчению окружить его, и колоннами отступил от реки к основной массе войск. Дружинники толпами бросились за новгородцами, и вдруг попали в ловушки — ямы с кольями оказались вырыты не перед линией обороны, а изнутри. Треть войска, словно корова языком слизнула — слышались лишь дикие вопли и проклятия, доносящиеся из тёмных отверстий. К ужасу Коттина, словене начали кидать внутрь ям сено и поджигать его. Увидев такое злодейство, ветераны, дравшиеся по центру, опустили оружие, начали пятиться назад. Бывший Кот схватился за голову, потом вскочил, заорал лучникам выйти на прямой выстрел, то есть объявить себя, дать залп навесом по войску новгородцев, и, обнажив мечи — в бой!

Благодаря фланговым атакам положение выправилось, центр снова пошёл вперёд — вопли, звон мечей и ругань неслись теперь в основном оттуда. Но там, же росла и гора трупов — надо было либо продавить оборону словен, либо отвести войска метров на пятьдесят. Подали команду отойти. Однако новгородцы воодушевились, стали давить — чудь упёрлась в холм и была вынуждена пятиться наверх. Положение складывалось критическое.

Прискакал Аминта — смотреть на поле брани с Коттином. Покачал головой, в любой момент новгородцы могли прорвать чудь, и обойти холм.

— Господин, не пора ли бросить в бой конницу?

— Рано, — проворчал Коттин, поглядывая на небо.

— Ты чего высматриваешь? — удивился богатырь. — Горыныча?

— Горыныч не прилетит, я с ним тут недавно беседовал на эту тему.

— Шутишь? — обиделся Аминта. — Тогда вызови Снежного великана!

— Тут не до шуток! — почему-то взвился бывший Кот. — Мне сейчас сказали, что новгородчина прошла через Чудово. Всех угнали в полон, кто не мог идти — вырезали! Это не брань, не сеча, это война!

— Да, война, господин! Что поделаешь! Посылаем конницу?

— Ты не понял, Аминта! Ты только что говорил насчёт Дракона. Я проверил — здесь уже нет никого, кто бы видел меня в образе Кота. Народ более не верит в меня! Поэтому…

— Что ты задумал?

— Давай-ка, спустимся ниже, вон к тому стогу. Твои люди пусть нас прикроют. Не спешиваться! Кстати… ах… ямы Ваала! Срочно брось две сотни вон туда… Да, слева… там наши изнемогают. Пусть прорубаются в центр словен! Отвлекут внимание, а может, и разрежут их напополам.

Аминта свистнул сотникам, показал два пальца, махнул рукой. Заревел рог — сотни сначала медленно, а затем всё быстрее набирали ход — вот они выскочили на гребень холма, заорали страшно, ринулись вниз — чудь быстро сбилась в ряды, пропуская лавину. Словене ощетинились копьями, но не выдержали — конница прорвала их ряды, начала рубить пешую дружину. Коттин вскочил, потирая руки, и тут же замер. Непривычный звук плыл над полем — будто дули в металлические трубы. Аминта что-то закричал, показывая рукой в сторону.

Из-под полога леса, в котором пряталась Онега, выплывали драккары русов — Коттин насчитал не менее десятка. Каждая ладья несла около тридцати коней. Всадники стояли пешими, били мечами в щиты, давали своим знак — держитесь!

— Всё? Это конец? — спросил богатырь, застёгивая кафтан на все пуговицы.

— Ещё нет, — тихо и грозно прошептал Коттин. — Будь возле меня — но не дёргайся и не вмешивайся, что бы ты не увидел. Поклянись не лезть! Скажи своим — пусть ничего не боятся, ни на кого не глядят, кто бы сюда ни пришёл. Живы будем — не помрём!