– Марфа, я хочу вас спросить, вы отдаете себе отчет в том, что станет с вашей племянницей, - спросил первый мужчина хриплым голосом.

– Да, мой Господин, - залебезила тетка.
– Но я бы очень хотела исполнить последнюю волю моей покойной сестры. Бедная Тани так мечтала увидеть свою дочь среди ваших сестер. Она будет счастлива там, на небесах!

– До того, чтобы встать в один ряд с моими сестрами, Мирае придется много лет быть сначала простой прислужницей, потом прилежной ученицей, а уж потом она получит право пройти испытание. Надеюсь, у нее кроткий нрав, ибо в нашей обители лишь смирение дает силы, вынести все испытания.

– О, да, мой Господин! Более кроткой и робкой девушки вы не найдете!

Я чуть не закашлялась. Это я-то кроткая и робкая?!

– У вас все же остается выбор, - раздался другой мужской голос, более писклявый и противный.
– Мой собрат соизволил пригласить меня с собой, ибо наши обители, хоть и могут показаться далекими друг от друга, не в пространственном плане, конечно же, но все же они близки по духу и целям. Я со своей стороны могу предложить вашей племяннице место в моей обители. Пусть ее жизнь будет лишена многих радостей, но зато хоть малую толику женского счастья она получит.

Я уже начала догадываться, о чем они говорят, и этот разговор с каждой фразой нравился мне все меньше и меньше. Единственный выход - бежать. Весь вопрос в том, сколько у меня оставалось времени.

– Я даже затрудняюсь принять такое решение, - пролепетала Марфа.
– Храм Судьбы или храм Любви. Своим желанием принять к себе мою племянницу вы оказываете величайшую честь всей нашей семье.

– Свет Великий, - только и смогла прошептать я, сползая по стене дома на холодную землю. Я предполагала, что тетка попробует избавиться от меня, отдав в какой-нибудь храм на служение, но только не в эти! Храм Судьбы славился самыми строгими нравами, за малейшую провинность там могли запороть до смерти. Жрецами становились только провидцы, и если в послушнике или послушнице за время обучения не просыпался этот дар, то они навсегда так и оставалась в роли обыкновенной прислуги.

Сбежать оттуда было невозможно! Беглеца ловили почти сразу, ибо провидцам не составляло труда узнать его местоположение. За такой проступок провинившегося могли на месяц заточить в карцер на хлеб и воду или отправить на неделю в подземелья на пытки. Хотя и тут бывали исключения. Некоторые каким-то образом были защищены от дара жрецов, но таких были единицы.

В плане наказаний Храм Любви был более мягок к своим приспешникам, но от этого не менее жесток. В нем учили использовать любовь (во всех смыслах) в качестве энергетического канала. Если человек сам приходил в Храм, чтобы пойти в услужение, то там он находил не только дом, но и истинное счастье, но если туда отдавали силой, иначе, как адом это было не назвать. Возможно, Боги и создавали Храмы во благо, чтобы помочь всему живому своим покровительством, но люди, как обычно, все опошлили.

– Отступные мы вышлем вам сразу же, как Мир'aя прибудет в Храм, - сказал служитель Судьбы.
– Сумма, как обычно, составит сто золотых.

Ого! Как меня, оказывается, высоко оценивают.

– Я предлагаю поступить по справедливости, - продолжил мужчина.
– Я заберу ее в свою обитель и, если в ней не обнаружится Дара, тогда передам Мираю своим собратьям в Храм Любви.

– О, да! Это будет очень великодушно с вашей стороны, - пролепетала Марфа.

В этот момент я даже представляла себе ее лицо. После того, как ей озвучили сумму, глаза у тетки округлились и остановились на одной точке. В уме она уже считает, куда бы вложить деньги, и слабо реагирует на все окружающее. Ее пухлые губы шепчут цифры, водянистые голубые глаза сально блестят, а на полном одутловатом лице застыло выражение крайнего блаженства. И, самое обидное, что ее даже не мучает совесть оттого, что она, по сути, продает свою племянницу в рабство. Хотя, какая у нее совесть?!

Мне хотелось плакать и кричать, но я молчала, даже дышать старалась как можно реже, чтобы не обнаружить себя.

– Что ж, если мы все решили, - резюмировал служитель Судьбы, - тогда мы вернемся за девочкой на рассвете. Новую жизнь надлежит начинать с нового дня.

По шуму я поняла, что мужчины встали и вышли. Хлопнула входная дверь, а я пулей побежала обратно к окну. В самый последний момент я рыбкой успела нырнуть под одеяло, даже не разуваясь. Тетка заглянула в комнату, с минуту постояла, слушая мое ровное дыхание (которое стоило мне неимоверных усилий), и вышла, закрыв дверь снаружи на засов.

– За полчаса я собрала свои вещи, вылезла в окно, оседлала коня, который достался мне от отца, и уехала из дома, - закончила я свой рассказ.

– А что староста деревни?
– спросил вир.
– Неужели он не мог ничего сделать?

– А староста деревни - это муж тетки Марфы. Он активно участвовал в моей продаже.

– Грустная история.

– Скажи, - решила я перевести тему, - а почему ты живешь среди людей, а не со своим народом?

– А вот это уже секрет, - немного жестко отрезал Лирэй.
– Не обижайся, но эта история довольно грустная, и... мне бы не хотелось об этом говорить.

– Ясно, - перевела, называется, тему.

– Давай, собирайся, - мужчина бодро поднялся из-за стола и улыбнулся.
– Иначе можем опоздать.

– Куда?
– удивленно захлопала глазами я.

– Как куда? По магазинам, может, еще и на ярмарку успеем! Тебе же надо купить дорожный плащ, да и оружие не помешает.

Селение Горбунки оказалось не просто большим, а огромным по сравнению с моей родной Болотинкой. Ворота, окованные железом, были распахнуты настежь, и по обе стороны стояли вооруженные охранники, не чета ночному 'стражу'. Хотя, всего-то от него требовалось, небось, поднять шум в случае нападения.