– Ну не такая уж и дружная! – рассмеялась Джулс. – Все же мы женщины, а говорят, женской дружбы не бывает.

– А вот я верю в женскую дружбу, – сообщил Стенли.

Джулс удивленно приподняла бровь, призывая его продолжить. Кажется, на этот вечер она нашла себе как минимум приятного собеседника. А дальше видно будет!

– Женщины, существа с другой планеты, и совсем не каждый мужчина может их понять. Мне даже кажется, что Дон Жуан и Казанова имели такой успех вовсе не из-за каких-то выдающихся способностей, а только потому, что понимали женщин, умели выслушать, приласкать, утешить…

– А при чем тут женская дружба? – не поняла Джулс.

– При том, что мужчины не до конца ориентируются в специфике этого понятия. Да, женщины могут говорить за спинами друг друга гадости, но если надо прикрыть от ревнивого мужа или поделиться запасными колготками – ни одна не откажет. Просто у мужчин и женщин разные приоритеты.

– Вот это да! Впервые вижу мужчину, который бы попытался встать на позицию женщины.

– Я ведь художник, мне положено уметь чувствовать то, что чувствуют мои герои. А я предпочитаю изображать женщин.

– Ой, я еще никогда не встречалась с художниками! – чуть покривила душой Джулс. Благодаря своей журналистской практике она встречалась, наверное, с представителями всех мыслимых, да и немыслимых профессий. – Вы чем конкретно занимаетесь? Живопись, скульптура, а может быть, вы пишете романы?

– Попробуйте догадаться. – Стенли улыбнулся и задорно подмигнул Джулс.

Она внимательно присмотрелась к нему. Чуть задержалась на милой ямочке на подбородке, но решила, что это к делу не относится, опустилась взглядом по мускулистой груди и, наконец, остановилась на пальцах. Тонкие, чувственные, такими только играть на скрипке или держать в руках кисть.

– Вы – живописец! – уверенно сказала Джулс.

– Почему вы так решили?

– У вас очень красивые и чувствительные пальцы с длинными фалангами и разработанными суставами.

– Может быть, я музыкант?

– Нет, вы имеете дело с красками: вон у вас несколько въевшихся пятнышек, хотя вы всеми силами старались их отмыть.

– Феноменальная наблюдательность! – поразился Стенли. – Вы случайно не в полиции работаете?

– О нет! – Джулс замотала головой. Тоненькая прядка баклажановых волос прилипла ко лбу, и Джулс эффектным жестом убрала ее.

– Продолжим играть в угадайку? – спросил Стенли.

– Думаю, вам не удастся угадать, чем я занимаюсь. У моей профессии нет ярко выраженных признаков.

– Вы – журналист! – тут же сообщил Стенли.

– Как вы угадали?! – поразилась Джулс.

– Ну я мог бы долго вам рассказывать о том, что меня поразила ваша наблюдательность, цепкий взгляд, да и умение строить разговор, но, честно говоря, я видел в какой-то газете вашу фотографию. А так как я художник, у меня отличная память на лица.

– Значит, вы тоже из Лондона? А как тогда оказались на этом лайнере?

– Я получаю подписку в одном туристическом агентстве.

– Ну надо же… – протянула пораженная Джулс. – Я ведь точно так же узнала об этом круизе! Тут же подняла на крыло подруг, и мы быстро заказали тур. Вот только из Лондона добирались с приключениями…

Оливия и Эстель, старательно делавшие вид, что не следят за ходом беседы, не сдержались и одновременно фыркнули.

– Кажется, это было действительно интересно, – пробормотал Стенли. – Расскажите мне?

– Потом как-нибудь, – отмахнулась Джулс. – А вы как добирались?

– У меня все просто: я находился в это время в Венеции, копировал работы художников эпохи Возрождения. Так что мне оставалось лишь сложить вещи и сесть на лайнер.

– А зачем вы копировали эти работы?

– Это один из элементов образования художника: сначала ты учишься подражать, и лишь потом – делать что-то свое.

– Значит, вы еще учитесь?

Стенли улыбнулся и покачал головой: он правильно истолковал разочарование в голосе Джулс.

– Нет, я уже окончил колледж, но ведь мы учимся всю жизнь, не так ли? А сейчас у меня появилась возможность путешествовать. Мои работы – в цене, так почему бы не научиться чему-то новому на классических примерах? В этом туре мы осмотрим множество замечательных мест. Думаю, кое-что вдохновит меня на новые работы. А вы зачем поехали?

– Расслабиться и прийти в себя после городского шума и суеты, – пожав плечами, сказала Джулс. Она решила использовать расплывчатую формулировку. Ну не рассказывать же Стенли через полчаса после знакомства о проблемах в личной жизни!