Я снова кивнул. Думая про Анри и Джеймса, вспомнил про Диану и Додди, про Чарльза и Камиллу. Они все были похожи — переживали горькие и радостные чувства, теряли, страдали, плакали и наслаждались лаской любимых. Простые, человеческие ценности, которым не указ государственная политика и принятые устои общества, ведь речь идет о любви.

— Мы не виделись год. — Улыбка тронула губы Джеймса. — Он пришел в воскресенье, если не ошибаюсь, 14 мая, принес огромный букет и, запинаясь, говорил о любви, что ради меня прошел сложнейший курс так называемых двенадцати ступеней, нашел людей, которые ему помогли, и вернулся ко мне.

Я не ханжа и прекрасно понимал, что мы говорим именно о любви, о семейной паре, сложившейся наперекор условностям. Потом мы смотались в Голландию, заключили брак, и были вместе до 1997 года, не афишируя наши отношения. Жили в Лионе, иногда ездили в Лондон, а когда Поль устроился в «Риц», чаще находились в Париже.

— Он сильно изменился за год?

— Довольно сильно: он стал собранней, и его тошнило, если он позволял себе больше бокала вина в праздники. Меня это устраивало.

— А работа?

— Повышение?

— Да.

— Получил довольно быстро, ему доверяли сопровождать самых представительных гостей отеля.

Пристально смотрю на Джеймса:

— Так вы работали на Ми-6?

Немного побледнел, но и только:

— Да, я работал их агентом по 1999 год, — слабая улыбка, — сейчас, считайте, на пенсии.

— Не боитесь неприятных вопросов?

— Вас прислали от Джерри, — сказал он, добавив нам выпивки, — и я могу говорить свободно, но лишнего не скажу, да и не отвечу, если сформулируете вопрос неверно. Итак?

— Ми-16 знали о вашей связи с Анри?

— Да.

— Одобряли?

— Нет.

— Кто вас прикрывал?

— Я хотел соскочить, мне не нужно было прикрытие.

Меня внезапно озарило:

— Вас перекупил Мухаммед Аль-Файед?

Лукавый взгляд в ответ.

— Вы хитрец.

— Стараюсь. Так как?

— Он помог мне остаться в живых, когда у меня земля горела под ногами. Авария и мой «труп» в сгоревшей машине — дело рук его людей: я наконец смог избавиться от Ми-6.

— А оплата?

И тут Джеймс внезапно изменился в лице.

Я знал: ему не хочется отвечать, но ему приказали. Он большим глотком осушил стакан, и я сразу налил ему новую порцию.

— Это была компенсация, — глухо, не глядя на меня.

Я как-то и не удивился и сразу все понял, так просто, словно все это знал:

— За Анри?

— Да.

Осколки хрустели под его пальцами, когда он стиснул стенки стакана. Я дал ему платок, чтобы он вытер кровь.

— Вы знали, что покушение предназначено Додди?

Пауза.

— Знал.

— А принцесса?

— Случайная жертва, — он обхватил виски ладонями и сильно сжал, — скорее всего, осталась бы жива — удар готовился только на Додди.

— А Анри?

— Ему пришлось сесть за руль: в машине Аль-Файеда обнаружили неисправность. — Голос Джеймса звучал, словно ледяные капли, стучащие о жестяной подоконник. — Ее не должны были заметить — машина, бы потеряла управление в туннеле, парни подъехали бы и застрелили Додди.

— Так значит «Фиат Уно» был?

— А?

— Фиат.

— Да, был, там были профессионалы из «Красных бригад» Мухаммеда, никто и никогда не обнаружит их.

— Поль плохо переносил алкоголь? — на мгновение мне показалось, что я не так понял название, и отложил вопросы о нем до лучших времен.

— Уроды-токсикологи обнаружили у него дозу, от который он умер бы сразу, — невеселый смешок. — Это был просто газ. Я думаю, именно газ, такие приемы были известны в Ми-6. В салон запускали парализующий газ, смешанный с углекислотой. У человека, принимающего даже препараты от бессонницы, эта смесь вызывала потерю ориентации в пространстве. А если средство было токсично, то легкие насыщались парами, аналогичными алкогольным, в кровь впитывались довольно быстро. Собственно, поэтому у Поля не сразу взяли кровь на алкоголь, а лишь спустя два дня — просто нужна была гарантия, что он был пьян.

— Что за «Бригады»?

— Вы не расслышали? — В его голосе звучала явная насмешка.

— Имя — да.

— Мухамеддом зовут не только Аль-Фай-еда. Арабский мир большой, Бейл. А патриотов-фанатиков еще больше. Если в двух словах, то патриоты решили: Мухамедд Аль-Файед их предал, раз нарушает традиции предков и позволяет сыну жениться на неверной. Ему ведь угрожали, этому Додди, а он был гордый, смелый и надменный, пошел против воли отца, против воли их клана. За что и получил наказание.