В Нанте в мае сего года был подписан союзнический договор с Англией, по которому женихом четырехлетней Анны Бретонской объявлен одиннадцатилетний принц Уэльский Эдвард. Дюка понять можно — он ищет союзников против Паука, отстаивая независимость Бретани, но в самой Англии продолжается оголтелая война между домами Ланкастеров и Йорков за корону. И конца-краю этой войне не видно. Как говорят, уже не меньше восьмидесяти принцев с обеих сторон пало на полях сражений, нашли свою смерть в темнице или под топором палача.

Вот, впрочем, мессиры, и все, что случилось в мире за последние полгода.

Микала я отправил отмывать дю Валлона, как самого понимающего толк в этом процессе. Филиппа дал ему в помощь. Дамуазо поморщился оттого, что его в подчинение рабу дают, но ослушаться меня не посмел. И они вдвоем увели бродячего поэта за кормовую надстройку: туда, где был навесной гальюн над водой. Сейчас оттуда слышались громкие визги «жертвы», садируемой водными процедурами.

Тогда к моему лежбищу подсел дон Саншо. Судя по выражению лица инфанта — с каким-то серьезным разговором, а я, разомлевший под ласковым утренним солнышком, лениво произнес:

— Не вижу никаких препятствий к тому, чтобы двум благородным донам не выпить теперь холодного анжуйского.

— Белого или красного? — только переспросил инфант, не читавший братьев Стругацких.

— Ну если учесть, что мы сейчас не будем вино закусывать ни рыбой, ни мясом, то этот вопрос — неактуальный, — посмотрел я пристально в его единственный глаз, — с другой стороны, если красное вино рассматривать как горячительный напиток — все же «кровь земли», то белое в данный момент более подходящее, как напиток прохладительный. Распорядись, будь другом.

Когда наслаждение первых глотков нектара от старого барона растворилось по небу и языку, дон Саншо вновь сделал серьезное лицо и спросил:

— Каков будет твой ответ на то, что Паук наложил на твои земли секвестр? Или отдашь все на усмотрение матушки? Она все же его родная сестра…

— У Капетингов родни нет, есть только повелитель и подданные, — ответил я ему, насколько понимал ситуацию. — Программа Паука на все его правление — уничтожить независимых вассалов и сделать из них придворных слуг, которые кормятся с его руки. Все свои завоевания он складывает в свой домен. Если и есть какие раздачи земель с его стороны, то это прямые вассалы Луи, будь они самые последние башелье. Так что ни мне, ни матушке ничего не обломится. Что с воза упало, то пропало.

— Ты тоже Капетинг, — неожиданно заявил дон Саншо.

— Поэтому я без обратного ответа такое безобразие не оставлю. Только каков мой ответ будет, я еще не придумал как следует. Но он будет очень неожиданным для всех.

— Что ты задумал?

— Объединить всех эскандулаков — васков, басков и гасков — под одной короной. Моей короной.

— Где в своей державе ты видишь мое дукадо?

— Федеративной частью.

— Не понял…

— Федерация — это такое объединение государств, где центральной власти отдается внешняя политика, монетная стопа [147] , сеньораж [148] и война. Все остальные вопросы на своей земле федераты решают самостоятельно.

— Чем это отличается от вассалитета?

— Тем, что у федерации есть сила. Постоянная армия, флот и артиллерия. А не ополчение кабальеро, которое расползется по домам на сорок первый день призыва.

— Значит, будут новые налоги?

— Не без этого.

— Будешь давить сильные дома аристократии? Они же тебе просто так денег не дадут.

— Если будут бегать перебежками и нашим и вашим; если будут устраивать феодальные войны внутри государства — то обязательно. Будут бунтовать, устраивать мятежи — буду давить. В том числе и последним доводом короны.

— Это каким же последним доводом?

— Увидишь. Ты все первым увидишь, брат мой. Немного попозже.

— А куда деть кучу бедных, но гордых безземельных кабальеро? Вот задавят кастильцы Кордову, и не будет магометанской угрозы на Пиренеях. И останутся они без дела.

— Разбойников — на сук, умных — на службу короне за деньги.

— Всех не переловишь, — потянулся Саншо к кувшину, чтобы снова наполнить наши кубки.

— Я и не буду их ловить. Я отдам это право городам, которые объединю в эрмандаду [149] .

— Ты понимаешь, к чему это приведет? Чернь будет вешать нобилей? — Дон Саншо округлил свой единственный глаз и поднял бровь.

— Ни в коем случае. Согласно древним фуэрос [150] , наши города имеют статус коллективного идальго, и в этом статусе имеют представительство в кортесах. Каждого кабальеро-разбойника, пойманного с поличным на территории городской округи, будет судить городской суд, который получит у меня это право в свои фуэрос. И в каждом городе будет мой прокурор, который будет надзирать за законностью, чтобы не было произвола. Также дам им право содержать за счет города стражу для этого. Конную стражу, а не только копейщиков внутри стен. И обязательство выдавать укрывшихся на их территории разбойников законному суду. Однако, в случае внешней опасности, в каждую провинцию назначу капитана, который под своим знаменем объединит все эти городские отряды конных арбалетчиков в единое ополчение. Этим я не нарушу старинные фуэрос, что города вправе не посылать своих солдат воевать на чужие земли. Кстати, перекрытие перевалов на границе с Кастилией не есть война на чужой земле, не так ли?