Свалившаяся на него известность прибавила сил уставшему путешественнику, он явно находился в эйфории. Перед отплытием из Гонконга он написал Александру Мещерскому: «Моя участь решена, — я иду <…> по известному направлению, и иду на все,готов на все.Это не юношеское увлечение идеею, а глубокое осознание силы, которая во мне растет, несмотря на лихорадку» [514] . Только одно могло помешать исполнению его планов — эти «смешные гроши», вернее их отсутствие. Путешественник шлет письмо за письмом матери, прибегает к посредничеству Мещерского, желая знать, будет ли он получать из дома деньги. Ответа не последовало, и на это были свои причины.

Баронесса Эдита Федоровна Раден, покровительствовавшая Н.Н. Миклухо-Маклаю, после его отплытия в экспедицию взяла под свое крыло его сестру Ольгу, которая и внешне, и по складу ума походила на брата-путешественника. Благодаря баронессе Ольга и Екатерина Семеновна Миклуха познакомились с несколькими либеральными литераторами и общественными деятелями, в том числе с известным историком, правоведом и публицистом К.Д. Кавелиным и его дочерью Софьей — рано умершей писательницей и переводчицей, по мужу Брюлловой. Через Александра Мещерского Ольга заочно подружилась с Наталией Герцен, постоянно жившей за границей, но встретиться им так и не пришлось.

При чтении писем Ольги и воспоминаний ее младшего брата возникает образ интеллигентной молодой женщины, обладавшей добрым сердцем и обостренным чувством долга, придерживавшейся передовых общественных идеалов. Несмотря на ограниченность финансовых ресурсов семьи, Оля получила хорошее домашнее образование. Как и Николай, она унаследовала от отца богатую творческую натуру, в том числе интерес и недюжинные способности к изящным искусствам. После отъезда Николая на Новую Гвинею Ольга стала посещать Рисовальную школу Дьяконова, где она изучала рисунок, живопись, но особенно любила художественную роспись фарфора. Мать часто хворала и впадала в состояние, близкое к депрессии. Ольге приходилось вести дом, заботиться о младших братьях и, главное, пополнять семейный бюджет, давая уроки рисования и французского языка.

Как вспоминает Михаил Николаевич, среди учениц сестры были две девицы, отец которых, по фамилии Лонгинов, выполнял интимные поручения государя. Александр II любил «лакомиться» воспитанницами институтов благородных девиц, и Лонгинов выступал в роли поверенного, устраивавшего эти любовные интрижки. «Девицы Лонгинова, — пишет Михаил Николаевич, — цинично рассказывали, как государь после некоторого времени покидал свою жертву. Чтобы не производить большого скандала в Петербурге, этих девушек вывозили в Париж и, давши им небольшие средства, бросали их на произвол судьбы» [515] . Эти постыдные рассказы, которыми Ольга делилась с братьями, не могли не усиливать оппозиционные настроения, которые и без того преобладали в семействе Е. С. Миклухи.

Только Сергей — старший из сыновей Екатерины Семеновны — чурался политики. По окончании юридического факультета Петербургского университета он начал работать «по юридической части» в Оренбурге. Младшие же братья, Владимир и Михаил, были увлечены освободительными идеями, распространенными в передовых кругах русского общества.

Проучившись несколько лет в петербургской немецкой школе, Владимир Миклуха в 1869 году поступил в Морской кадетский корпус. В 1871 году там возник тайный революционный кружок, в деятельности которого участвовал и Володя. Окончив корпус, мичман Миклуха в 1873 году начал службу на Балтийском флоте. По воспоминаниям современников, это был прямодушный, очень вспыльчивый человек, но имевший твердые убеждения, нетерпимый к любой несправедливости. Вместе с несколькими товарищами по корпусу он завязал связи с революционными народниками, занимался перевозкой и хранением нелегальной литературы и даже подумывал о том, чтобы бросить военную службу и идти «в народ» [516] .

Пелена версий и домыслов, окутывающая жизнеописание брата-путешественника, в какой-то мере характерна и для биографии Владимира Николаевича. Так, один из участников революционного движения утверждает, что Миклуха в 1879 году входил в кронштадтский кружок военной организации партии «Народная воля», готовившей убийство Александра II [517] . Владимир был действительно знаком с Н.Е. Сухановым, руководителем этой организации, но в 1876 году его перевели на службу в Черноморский флот, а потому он не мог быть членом кронштадтского кружка. В феврале 1880 года Миклуха ушел в отставку в чине капитан-лейтенанта. Существует несколько версий, объясняющих этот его поступок. По одной из них, самой распространенной, увольнение Миклухи от службы было связано с защитой им провинившихся матросов, что привело к ссоре с адмиралом. Уйдя в отставку, Владимир женился, зажил спокойной семейной жизнью, но зов моря и, возможно, материальные затруднения уже в следующем году побудили его вновь поступить на морскую службу в судоходную компанию «Добровольный флот», корабли которой совершали рейсы между Одессой и портами Дальнего Востока и являлись действующим резервом военно-морского флота. Владимир Николаевич вернулся в последний в 1888 году, в год смерти нашего героя. В 1905 году он героически погиб в Цусимском сражении.

Младший брат путешественника Михаил, получив начальное образование дома, в 1872 году поступил в четвертый класс реального училища. По его собственным воспоминаниям, там он подружился с двумя одноклассниками, которые на родине, в Вологде, посещали кружок для учащейся молодежи, устроенный политическими ссыльными. Со своими новыми друзьями Миша читал и обсуждал нелегальную литературу, подпитываясь народническими идеями и публикациями, с которыми его знакомил Владимир Миклуха. После окончания реального училища Михаил в 1876 году поступил в Горный корпус (ныне Горный институт). Здесь он сблизился с несколькими студентами-народниками, в том числе с Н.С. Русановым — сподвижником Софьи Перовской. Согласно семейному преданию, Михаил настолько проникся революционными идеями, что попросил включить его в отряд «бомбистов», которые должны были убить самодержца. Однако Перовская отвергла его кандидатуру, заметив при беседе с Михаилом, что по своим личным качествам (добродушие, недостаток решительности) он в террористы не годится [518] . Знакомство М.Н. Миклухи с революционерами не укрылось от недреманного ока охранки; над ним был установлен негласный полицейский надзор. Но длительная слежка не выявила ничего предосудительного, и по окончании в 1882 году Горного корпуса Михаил Николаевич отправился в свою первую геологическую экспедицию.

Домашним учителем в семье Е.С. Миклухи с 1866 года был Г.Ф. Штендман (1836 — 1903). Он ведал начальным образованием Владимира и Михаила, готовил их к поступлению в средние учебные заведения и затем как репетитор помогал их дальнейшей учебе. Он же преподавал историю и словесность Ольге. Если В.В. Миклашевский, воспитатель Сергея и Николая, по-видимому, был любовником Екатерины Семеновны, то Ольга со всей страстью первой любви увлеклась Штендманом. Их роман, то вспыхивая, то затухая, продолжался целое десятилетие на протяжении 1870-х годов.