Тогда…

Тогда у Сергея не было ни малейших догадок насчет того, какова природа этой связи.

– Это – Голем! – все так же, с гордостью, ответствовал предводитель бомжей-вуреров.

Сергей хотел было что-то сказать или возразить, но, предупреждая его слова, вурер вскинул руки:

– Я знаю, что такое Голем! Просто я подобрал в вашем языке наиболее подходящий по смыслу термин. Потому что термин «ирхунт», скорее всего, ничего вам не скажет.

– А что такое Голем? – спросил Володя.

– Голем – это глиняный великан, созданный рабби Левом и оживленный с помощью слова «amet», начертанного у него на лбу.

– У рабби?

– Нет, у Голема.

– И что это слово означает?

– «Amet» – значит «истина». Для того чтобы уничтожить Голема, нужно стереть первую букву, чтобы получилось слово «met», то есть «смерть».

– Так это будет голова того Голема, у ног которого нас схватили? – указал на высовывающуюся из дыры странную форму Володя.

– Она самая, – кивнул предводитель бомжей.

– И вы собираетесь оживить его, написав у него на лбу слово «amet»?

– Для того чтобы привести в действие ирхунта, то бишь Голема, нам необходим ключ Штокхаузена.

– Который утащил Драгор?

– Точно.

– Зачем Драгор сделал это?

– Кто его знает? – пожал плечами бомж в красном спортивном костюме. – Может, задумал что, а может, просто спятил. Такое даже с вурерами порой случается. Но теперь Драгор мертв, так что и спросить не у кого. Но, как бы там ни было, к тому моменту, когда голова Голема будет закончена, принадлежавший Драгору ключ Штокхаузена должен находиться у меня. – Ладонью предводитель коснулся кожаного мешочка на поясе.

– А что, если его не будет?

– Тогда Голем не запустится.

– И что?

– И мы на веки вечные останемся на этой забытой богом мусорной свалке, дубина! – Предводитель вуреров постучал костяшками пальцев себя по лбу.

– Да, это проблема, – согласился Володя.

– Еще какая! – подхватил предводитель. – Вурер не может долго оставаться на одном месте.

– Сколько у нас времени? – спросил Сергей.

– Ты о чем это? – непонимающе посмотрел на него вурер.

– Вы можете хотя бы приблизительно сказать, когда голова Голема будет закончена?

– Что значит «когда»? – дернул плечом предводитель. – Когда стрекоталы закончат работу, разумеется!

– Сколько на это уйдет времени? Примерно… Вы ведь можете прикинуть?

– Время?.. – Предводитель бомжей сосредоточенно сдвинул брови, наклонил голову, оттянул сзади воротник своего спортивного костюма и поскреб ногтями шею. – Это, в смысле, год, месяц, день, час?.. Единицы измерения?..

– Ну да, – улыбнулся Сергей. – Сколько времени требуется паукам, чтобы закончить голову?

– Вы что? – удивленно посмотрел на парней вурер. – Не знаете, что время относительно?

– Ну, вообще-то, знаем…

– Тогда какой, на фиг, смысл в ваших днях, часах и неделях?

– А как же иначе? – непонимающе развел руками Сергей.

– Ну, вы и дикие! – Предводитель глядел на парней едва ли не с восхищением. – Я думал, таких уже нигде не осталось! – Но тут он улыбнулся и ободряюще подмигнул: – Ничего! Поживете с нами – пообтешетесь! Научитесь без времени обходиться. – Предводитель стрельнул взглядом на Володю: – И без сигарет.

– А чем плохо время? – с вызовом вскинул подбородок Володя.

– Тем, что оно отменяет саму идею индивидуального бессмертия, – ответил вурер. – Есть время – значит, всему есть конец. А нас это не устраивает! Понимаешь? Ну ни в какую!

Примерно через полчаса движения по туннелю, датированному периодом старше 1951 года, в компании многочисленных и крайне суетливых киберпауков квестеры вышли к правому плечу гигантской статуи.

Упершись рукой в огромный бицепс, гладкий и чуть желтоватый, как будто вытесанный из слоновой кости, Брейгель подался вперед и посмотрел вверх. В просвете между плечом статуи и стеной шахты, в которой она была установлена, квестер увидел кусочек темного, усыпанного звездами неба.

– Ночь, – сказал он, делая шаг назад от края площадки.

Пауки, подбегая к краю, прыгали на руку исполина и бежали по ней вверх.

Орсон повторил упражнение Брейгеля.

– День, – сказал англичанин. – Наверху солнце светит.