Закончив разговор с подругой, он, слегка покрасневший, повернулся к Мурику и сообщил:

— Она будет ждать нас на базе возле парка Сен-Клу, рядом с шоссе 13А на Нормандию.

Прямо по курсу торчала из воды Эйфелева башня, напоминая о бесплодности усилий человека над природой. Справа, вдали, виднелся остров Сюрен, внизу плескались волны Парижского моря, а впереди бежали два парусника, пытаясь обогнать их. Магнетик легко двигался на запад, туда, где прямо с воды поднимались кварталы Сен-Клу.

Магнетик слегка вздрагивал, соскальзывая из одних магнитных струн на другие, жалуясь, что используют его не по назначению, ведь он птица высоких и далёких полётов, а не для каботажного плавания.

Свою подругу Ламбре заметил издали, что было не удивительно, так как на ней горела ярко красная спасательная куртка и такого же цвета шорты в обтяжку. Её фигура могла свести с ума не только Ламбре, а и любого мужчину, стоило только окинуть её взглядом.

Шанталь занималась тем, что подсоединяла баллончик и надувала большую пластмассовую лодку в виде катамарана. Увидев приближающийся магнетик, она замахала красной косынкой, привлекая их внимание. Ламбре, исходя слюной от восхищения, как кот раздевал её взглядом, и предпочёл бы заниматься не расследованием, а делами более приятными, но иронический взгляд Мурика остужал её намерения.

Когда магнетик приземлился рядом с катамараном, Ламбре первым выскочил из магнетика и поцеловал Шанталь в щёчку, а не будь здесь Мурика, то непременно впился бы в сочные губы девушки.

— Шанталь, — представилась девушка, разглядывая начальника Ламбре, о котором тот отзывался весьма нелестно.

— Михаил, — кивнул Мурик и у Ламбре полезли глаза на лоб: начальник, если и представлялся когда, то не иначе, как Мурик или Михаил Васильевич.

Они поставили мачту и сдвинули катамаран в воду. Лёгкие санитовые [13]паруса взметнулись к небесам, и катамаран понесло по волнам, точно пушинку.

Ламбре что-то нашёптывал Шанталь, помогая ей управлять парусом и их смех и французский язык, на который они перешли, не отвлекал Мурика от раздумий, а думать было о чём.

Поиски, продолжающиеся неприятно долго, так ничего и не прояснили, и такое положение вещей напрягало Мурика, заставляя думать о том, что он постарел и в душе нет того огня, как у того же Ламбре. В чем Мурик не сомневался, так это в том, что, как бы там ни было, он разгадает загадку, заданную ему прошлым, и, наконец, найдёт ту, главную, улику, вокруг которой вертится это дело.

Рассуждая таким образом, Мурик, пригретый солнышком, задремал, чем вызвал не двусмысленное хихиканье Шанталь и Ламбре. «Смеётся тот, кто смеётся последним», — добродушно подумал Мурик и склонился над аквалангом старого образца, явно предназначенный ему, так как два других гидрокостюма обходились без баллона с воздухом, предпочитая использовать таблетки моникса [14]. Мурик нововведений не любил, видимо, поэтому Ламбре предупредил свою подругу, и та нашла раритетный аппарат.

Оставив Эйфелеву башню слева, они плыли туда, где они уже были, прямо к острову Монтрей, только на восточную его сторону. Погода, как будто понимая, что дела у них важные, не желала приносить сюрпризы, поэтому солнце светило ярко, по-июльскому, а редкие облака, прикрывая солнце на несколько минут, создавало иллюзию своей важности, исчезая потом вдали.

Ламбре, вытянув кап, сравнивал координаты, а Шанталь лавировала парусами, приближаясь к точке на виртуальном экране Ламбре. Мурик поднялся и спросил:

— Вам помочь? — на что Шанталь, мило улыбнувшись, бросила ему:

— Спасибо, не нужно.

Они остановились в сотне метров от берега, в который упирался бульвар Анри Барбюса. Ламбре сбросил якорь, который, натянув санитовый канат, сразу же зацепился за что-то внизу. Глубина была всего метров семнадцать, а если учитывать, что под водой кварталы домов, то до крыш всего ничего, несколько метров.

Шанталь, мило улыбаясь, провела с Муриком инструктаж, от которого он не отказался, несмотря на ехидные взгляды Ламбре. Надев снаряжение, Мурик и Ламбре откинулись в воду, оставив Шанталь наверху.

Вода, несмотря на гидрокостюм, отдалась прохладой по всему телу. Резко выдохнув и пустив тучку воздушных пузырьков, Мурик заработал ластами, медленно опускаясь в туманную глубину.

Крыши домов были одинаковы, но Ламбре, плывущий впереди, уже направился к нужному дому и Мурик последовал за ним. Седьмая квартира, как они знали, порывшись капом в электронном архиве, находилась на третьем этаже дома, что немного облегчало им поиски.