На ней была облегающая белая футболка, подчеркивающая полные груди и дерзко торчащие соски, и потертые джинсы, а вокруг бедер был повязан свитер нежно-голубого цвета. Бетани была одета нарочито-небрежно, но радость от ее возвращения домой перевесила неодобрение Лео по поводу ее одежды.

Он хотел прикоснуться к ее изящной шее, запустить пальцы в темные кудри. Лео желал, чтобы она снова стала его супругой — по-настоящему — и исполняла свои обязанности.

«Если бы мне удалось разбудить ее сексуальность, — подумал он, — я не позволил бы ей снова меня оставить».

Огромная гостиная внезапно показалась Бетани крошечной. Она насторожилась. Он едва заметно улыбнулся. Бетани отвернулась и сглотнула. Лео посмотрел на ее тонкую шею и заметил, как она розовеет.

— Я не понимаю, почему меня вытащили из отеля, — произнесла Бетани, нарушая молчание.

— Ты, как я погляжу, перешла в наступление, — мягко произнес Лео, но в его голосе слышался упрек. — Ты еще не устала от борьбы? Я уверен, у нас достаточно времени, чтобы все обсудить без лишнего пафоса.

Она изумленно подняла брови:

— Нет никаких оснований для того, чтобы я здесь оставалась. При чем здесь пафос?

— Не понимаешь? — холодно спросил Лео. — Ты сделала громкое заявление о том, что никогда не вернешься в замок. Что за причина побуждает тебя отсюда бежать?

Она посмотрела на него с любопытством. Лео никогда не видел ее такого взгляда, поэтому забеспокоился. Он почувствовал возвращение привычного гнева, разочарования и какого-то нового ощущения, связанного с тем, как спокойно и хладнокровно смотрит на него Бетани.

— Я не хочу здесь оставаться, — сказала она, чеканя слова, по-прежнему холодно глядя на Лео. — Других причин нет.

Лео выпрямился, спокойно замечая, как Бетани покачнулась назад, словно ожидая, что он на нее нападет. Ему действительно хотелось схватить ее, перебросить через плечо и отнести в кровать. Лео знал, что близость между ними неизбежна.

Их сексуальная жизнь всегда была прекрасной. Он использовал секс как некое оружие, способ забыть о пререканиях и проблемах. Он хотел воссоединиться с Бетани и знал, что добьется своего.

— Позволь мне внести ясность, — резко и категорично произнес он. — Жить в деревне ты не будешь. То, что ты попыталась поселиться в отеле под девичьей фамилией, только доказывает твой эгоизм.

Он наблюдал, как она краснеет и необъяснимо-привлекательно поджимает полные губы.

— До чего же ты любишь повелевать, Лео, — равнодушно сказала она, хотя он услышал злобные нотки в ее голосе. — Повелевать и пренебрегать желаниями других людей.

Лео пожал плечами:

— Если тебе будет легче смириться с тем, что ты все-таки вернулась в замок, можешь обзываться, — сказал он.

«Во что бы то ни стало, ты снова станешь моей женой», — поклялся он про себя. На этот раз все будет так, как он задумал.

Голубые глаза Бетани злобно сверкнули.

— Я спокойно отношусь к тому, что сюда приехала, — выпалила она. — Мне просто не нравится то, что ты разговариваешь со мной как с ребенком.

— Знаю. — Лео посмотрел на нее в упор. — Но ты всегда вела себя неподобающим образом, будто несмышленый ребенок.

Она прищурилась.

Он чувствовал, как Бетани выходит из себя, но не мог понять, что ее взбесило. Неужели ей неприятна простая констатация факта? Лео изумлялся тому, что она до сих пор ничем в него не запустила и не бросилась на него, чтобы впиться в него острыми ноготками, как когда-то в порыве страсти.

Он смотрел, как она прилагает все усилия, чтобы не терять самообладания. Перед ним была совсем другая женщина. Прежняя Бетани была полна страсти и сожалений, вожделения и капризов. Она разбивала о стену драгоценный фарфор, орала до хрипоты, устраивала истерики, сотрясая своими воплями старинные стены замка. Как только Бетани расходилась, ее было невозможно успокоить. Но сейчас перед ним другой человек.

Он видел в ее глазах гнев и страсть, ярость и желание. Но Бетани не сдвинулась с места, не старалась ударить Лео, не кричала. Она молча на него смотрела.

Лео не понимал, то ли восхищаться тем, что она так изменилась, то ли разочаровываться.

— Я не допущу, чтобы ко мне относились как к необузданному подростку или служанке, Лео, — сдержанно произнесла она. — Я понимаю, ты привык к тому, что твои желания мгновенно исполняются, но я не твоя подданная. Я взрослая женщина. И я живу своим умом.

— Рад это слышать, — сказал Лео. — Значит, античные вазы не пострадают от твоего буйства?

Бетани помрачнела, но отреагировала спокойно. Против воли Лео все больше ею восхищался.