Но завладеть самолетом в воздухе можно только с оружием. А его не было. Купить? Но где? Я долго искал, но так и не нашел. Деньги были на исходе, да я и понял, что на мои следы напали советские контрразведчики. Решил убить работника милиции и взять оружие. Попался Каюков. Он сильно оборонялся. Даже раненный в голову, с накинутой на шею веревкой, он еще бился ногами, кусал зубами. Он не сдавался. Пришлось стрелять еще.

— Ну, а что делала ваша спутница?

— Она помогала мне.

Толстоухова подтвердила показания Смирнова. Она просила простить ей, что не сделала это раньше.

На второй день был объявлен справедливый приговор…

Так закончилась история, которую и по сию пору мои товарищи называют: «Пистолет без номера».

Кто твой истинный друг?

— Как, действительно, ответить на такой вопрос, чтобы все было просто и ясно для пылкого, порой неразборчивого в выборе друзей молодого человека? — спросил меня мой друг, прокурор Белов, старый работник прокурорского аппарата, всегда интересовавшийся проблемами перевоспитания.

Он показал на кучу всяких вырезок из газет, тетрадку со своими собственными записями, карточки с выдержками из различных произведений.

— Вот, — говорил он, — здесь все необыкновенно правильно и хорошо. Я люблю и могу прочесть наизусть некоторые из этих записей. И вот, представьте себе, я не уверен, что они могут повлиять так, как я этого хочу, на какого-нибудь трудновоспитуемого человека.

— Ну, это не совсем так, — попробовал я возразить.

— Понимаю, — не дал мне окончить Белов. — Записи — это книги, а книги — первые друзья и советчики. Но как вы объясните досадные ошибки в выборе друзей многих молодых людей, которых нам приходится оправдывать по той причине, что они случайно попали в компанию каких-нибудь хулиганов? Они все же ошибаются. А ведь в их распоряжении огромное количество самых разнообразных книг, каких не имеет ни один другой молодой человек мира. Почему же они ошибаются?

— Нельзя же обойтись без ошибок. Тем более, если речь идет о начале жизненного пути.

— Фатально, неизбежно, вполне естественно! Нет, дорогой мой, такого не должно быть. Друзья моего сына должны быть хорошими друзьями и хорошими людьми.

— Однако, вы же не будете подыскивать ему друзей? Он встретит одного, второго, возможно, разочаруется, подрастет, поумнеет и, наконец, обретет настоящего верного друга.

— А если тот один и второй, о которых вы говорите, подведут его настолько мерзко, что он не скоро оправится для дальнейшей нормальной жизни?

Я улыбнулся: спор наш начинал все больше походить на бесконечные споры пылких молодых людей на темы о выборе друга. В сущности, я не возражал Белову в том, что хорошего друга надо иметь каждому, а он, конечно, настаивал на этом еще больше и, по старой привычке, таким образом готовился к какому-то конкретному рассказу, которых у него всегда была уйма.

— Такой оборот дела нежелателен, — ответил я.

— Вот видите! — воскликнул Белов, победно вскинув лобастую седую голову. — Согласны значит!

— Но и вы не делаете никакого открытия. Всем ясно, что молодой человек должен воспитываться в хорошем коллективе и там искать себе друзей.

Белов хитренько сощурил глазки.

— А может быть хороший коллектив не оказывает мне столько внимания, сколько один даже плохонький друг? Тот друг всегда с тобой рядом, а хороший коллектив очень занят другими важными делами и не замечает одного маленького своего сына.

— Тогда, очевидно, кто-то из них неправ и неправоту эту легко устранить…

— Легко устранить… Хорошо, что у нас сейчас есть такие возможности — устранить. — Белов оживился. — Знаете, я вам скажу, суды общественности — это очень интересные суды. Просто невиданные суды. Они иногда судят не только подсудимого, но и себя…

С последними этими словами я почувствовал, что рассказ Белова приближается и приготовился слушать, уже не мешая тому, что он скажет. Так действительно и произошло.

В его устах рассказ выглядел так.

Слесарь механического цеха Николай Кучеров, двадцатилетний юноша, проворно убрав со станка инструмент и детали, заскочил в душевую, быстро умылся, переоделся в чистую одежду и направился к проходной. Настроение у него было приподнятое: сегодня ему выдали такую заработную плату, какой он еще ни разу со дня окончания технического училища не получал. «Обязательно новый костюм куплю, — подумал Кучеров. — Хватит! И матери надо что-то купить».

Кучеров видел, как по одной дорожке с ним, перегоняя друг друга, спешили такие же, как и он, и у каждого из них было радостное, возбужденное настроение. На проходной, показав охраннику пропуск, Кучеров замедлил шаг, а потом еще быстрее пошел к близкой от заводских ворот трамвайной остановке. На ходу, достав пачку папирос, стал закуривать. В этот момент он почувствовал, как чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо. Повернувшись, он увидел своего дружка Петю Кузнецова.

— Какими судьбами, Петя! — радостно воскликнул Кучеров. — Что-то тебя давненько не было видно.