— Профессор Линдсней! Ильма! — закричал он, размахивая ею.

Ильма обернулась на зов:

— Вот так встреча! Ваше величество! — и, обращаясь к Анджею: — Пошли, с королём познакомлю.

Король оказался весьма упитанным мужчиной в полном расцвете сил. Расы он был, несомненно, европеоидной, но что-то в его внешности заставляло отнести родину его предков куда-нибудь в Юго-Западную, а то и Южную Азию. Из одежды на нём наблюдалась только уже упомянутая шляпа.

— Где ты остановилась?

— У Сейбертов.

— Которые боотисских норных разводят?

— Ну да.

— Это хорошо. Будет повод заглянуть туда вечерком не то чтобы инкогнито, но без больших церемоний. Как же — кошки, имеют право посмотреть на короля. А то есть парочка вопросов, которые я хотел бы обсудить с тобой без лишнего шума и лишних ушей.

— Давай сюда свои вопросы, — Ильма моментально извлекла планшетный компьютер из полевой сумки, которую она никогда не убирала в рюкзак и носила на боку даже под рюкзаком. — А то знаю я вас, регионалов — к ответу на каждый ваш вопрос по два часа надо готовиться. Тем более, что ни на Ортеговское плато, ни в джунгли Арланы я не собиралась, поэтому не освежала эти общины в памяти. А у тебя, по-моему, больше никого и нет.

— А куда же ты собиралась? Не верю, что ты появилась в Боотисе исключительно для того, чтобы искупаться в нашей лагуне и потрепаться с Эмили Сейберт.

— Да думала сесть в мотриссу до Вакрахамнена и доехать в ней до Далийского моста.

— Ишь куда тебя понесло! Хотя… Журналисту надо показать товар лицом. А долина Далии — всем скэттерам скэттер. Ладно, вот мои вопросы.

Анджей не стал вслушиваться в те задачи, которые ставит Ильме король. Он уже знал, что если кто-то, будь то полиция или психотерапевт вроде Тайки, обращается за консультацией к специалисту по этнографии, значит, имеется проблема с какой-то конкретной судьбой, человеком, обычаи которого вступили в конфликт со средой, в которой он решил поселиться. Любая консультация Ильмы — проникновение в чью-то личную тайну.

— А теперь давайте быстренько искупнёмся, да мне уже пора, — сказал король, когда Ильма убрала свой планшет. — Скоро дневной развод караула, надо обязательно присутствовать. У меня в регионе две достопримечательности, привлекающие туристов, и дворцовые церемонии — одна из них.

Когда король, надев вполне обычные джинсы с футболкой и опустив шляпу на глаза, скрылся где-то в лабиринтах узких переулков-лестниц, ведущих вверх по склону, наши герои продолжили свой путь по набережной.

— И вот так у него всегда, — вздохнула Ильма. — Приезжаешь в Хчыагнул или там Вакрахамнен — там начальник региональной полиции просто начальник полиции. А здесь он и начальник полиции, и играет главную роль в театрализованных представлениях для туристов, и ещё возглавляет какой-то совет экономического развития региона. А тут ещё тиссинцев на него скинули.

— Каких тиссинцев?

— Чешуйчатых. Тут за сто с лишним лет изучения Тиссинэ в первый раз удалось уговорить её обитателей отправить что-то вроде посольства в другую звёздную систему. А тиссинцы — ребята простые, уровень развития у них, как везде написано, соответствует то ли античности, то ли эпохе Великих Географических открытий. В общем, высадились они в Му-Сити и заявляют: «Хотим быть представленными ко двору вашего государя.» А двор и государь — только здесь, в Боотисе.

Улица в Боотисе, по большому счету, была всего одна, и шла она плавным зигзагом, серпантином взбираясь по склону кальдеры. Однако для пешеходов существовали переулки, зачастую представлявшие собой лестницы.

Пройдя по набережной почти через весь город, Ильма и Анджей поднялись по таким лестницам на два витка серпантина и оказались в довольно необычном районе. Здесь, как и везде в городе, тротуар был отделён от дороги рядом довольно внушительных раскидистых деревьев. Но если в остальном городе по другую сторону тротуара стояли почти символические заборчики из дикого камня в половину человеческого роста или живые изгороди, то здесь возвышались заборы из прозрачного пластика в два человеческих роста.

За первым же забором Анджей увидел лужайку, ярко освещённую лучами Арктура. Деревья росли только в глубине сада и были аккуратно подстрижены, чтобы их ветви располагались не ближе пяти метров от забора.

А на траве лужайки расположился прайд. Добрый десяток котов и кошек всех расцветок — рыжих, серо-полосатых, мраморных. Присмотревшись, Анджей по пропорциям понял, что это примерно трёхмесячные котята. Размерами они могли поспорить с крупным обычным котом, но это были тагарцы. На огромном валуне, видимо, специально поставленном для этой цели посреди участка, гордо возлежала кошка-мама размером с хорошую лайку.

На следующем дворе кошки были уже обычного размера. Но тоже прозрачный высокий забор и лужайка с кошками перед домом.

— Это Via de Catta, Улица кошек, — обратила внимание Ильма на удивление своего спутника. — Здесь почти в каждом доме cattery, то есть кошачий питомник. Разводят кошек на продажу — охотничьих, пастушеских, сторожевых. А такие заборы, во-первых, чтобы кошки не бегали налево, а то наплодятся тут гибриды тагарской пастушеской с кантольской мышеловной, во-вторых, живая вывеска, поскольку на лужайке всё время ошиваются хоть какие-то звери.