Побродив от стены до стены еще полчаса и окончательно обессилев, П** упал в кресло и моментально уснул…

Через десять минут он поднялся, сел в кровати и устало потер глаза. «Снятся же всякие глупости!» — огорченно подумал он, обводя рассеянным взглядом спальню. Голову томила какая-то непонятная мутная тяжесть. Хотелось пить.

П** свесил ноги с кровати, на ощупь обул шлепанцы, встал и, заметно шатаясь, будто пьяный, почесывая грудь и кряхтя, направился в гостиную…

Только на обратном пути из столовой он заметил П**, задремавшего в кресле. Он подошел к спящему, пошатываясь, остановился рядом и стал рассматривать его.

«Странно, однако, — думал он, — до чего этот господин похож на меня. Впрочем, то, что он похож на меня, еще не дает ему права пить мое вино и спать в моем кресле… Мерзавец!.. Нализался и дрыхнет!..»

Непонятное (или — вполне понятное?) раздражение овладело П**. Выпитое вино лихорадило мысли.

«Разбудить его? — думал П**. — Или сначала связать потихоньку?.. А может быть… может быть, бутылкой его?.. по голове?… Или нет, нет, нужно вызвать полицию. Пока он спит, нужно вызвать полицию… Но что я им скажу?.. И что они подумают обо мне!.. Нет, какой, все же, дурацкий сон!.. А со службы меня конечно уволят, обязательно уволят…»

П** застонал, пьяно мотая головой.

«Зря, однако, я так напился, — подумал он. — Конечно, в таком состоянии я не могу вызывать полицию… Что же делать?»

Он обессиленно опустился на пол, положил голову на колени П** и закрыл глаза. Мягкая волна тут же подхватила его, закружила, укачивая, и понесла куда-то вниз, в бездну.

Тошнота подкатила к горлу, и чтобы прогнать ее, П** открыл глаза и выпрямился.

«Нет, вы посмотрите на этого наглеца! — подумал П**. — Он еще смеет класть мне на колени свою мерзкую голову! Мало ему пить мое вино, спать в моей постели и портить мою карьеру…»

В порыве гнева, не задумываясь, он схватил со столика полупустую бутылку и со всего размаха опустил ее на голову П**.

Пролитое вино замочило ему брюки. Он отпихнул от себя поникшего П**, вскочил, взял со стола газету и стал сушить ею брюки, оборачивая лист вокруг ноги.

Только когда газета уже окончательно промокла и рвалась под пальцами как промокашка, П** спохватился — ведь это была свежая газета, из дневной почты, которую он, возвращаясь со службы, машинально достал из почтового ящика и о которой в ту же минуту забыл. Это был номер «Дагебладет». Дрожа от волнения, П** открыл первую страницу и прочитал: «вторник, 8 октября 1994 года».

«Значит, все-таки восьмое… — подумал он отрешенно. — Все-таки восьмое… Значит, Д** мне не снился…»

Он тупо уставился на мокрую и красную от вина газету…

Его внимание привлек броский заголовок, набранный крупным шрифтом: «Убийство в Больдесбю».

«Опять убийство! — подумал П**. — Жить становится невыносимо. Люди каждый день убивают друг друга…»

А глаза его уже неслись по строчкам со всей доступной для пьяных глаз скоростью.

«Сегодня утром в полицейский участок Больдесбю позвонил неизвестный и заявил, что он только что совершил убийство в доме № 8-б по Хенриксгате. Жертвой, по словам убийцы, являлся некто П**, служащий фирмы «N&N». Дежурный сержант, принимавший это заявление, отметил, что звонивший вел себя странно, много и сбивчиво говорил, не к месту смеялся, в общем, как сказал сам сержант Ф**, «Он походил на самого обыкновенного чокнутого, из тех, что частенько звонят нам и признаются в совершенном кем-то другим убийстве».

Участковая служба связи зарегистрировала номер телефона, с которого поступил звонок. Как выяснилось, звонили из дома № 8-б по Хенриксгате, т. е. с места совершения заявленного преступления.

Следственная бригада и полицейские из окружной патрульной службы, прибывшие по указанному адресу, обнаружили, что дверь закрыта изнутри, равно как и все окна. Так как на неоднократные звонки в дверь и звуки полицейской сирены дверь никто не открыл, ее решено было взломать.

Войдя внутрь, служащие обнаружили на полу, в одной из комнат, труп сорокалетнего мужчины, причиной смерти которого предположительно явился удар по голове, очевидно — бутылкой из-под вина «Эдембрарн», которая валялась здесь же.

Никаких видимых следов постороннего присутствия в доме обнаружить не удалось. На бутылке имелись отпечатки пальцев только самого убитого, которым действительно оказался господин П**…»

П** не стал дочитывать до конца. Он брезгливо отбросил газету и рассмеялся коротким довольным смешком.

«Здорово я провел этих тупиц, — пробормотал он весело. — Вот уж им задачка не дважды два!..»

Он протянул, было, руку за номером «Вейкпост», но только покряхтел и схватил первую попавшуюся под руку папку, заметив вопросительный взгляд господина Д**.

Д** погладил указательным пальцем верхнюю губу, задумчиво покачал головой и произнес: «Какой вы сегодня странный…»

П** ничего не ответил, а только виновато улыбнулся, склоняясь над бумагами.

«Уволят! — застучало в голове. — Как пить дать уволят!..»